Каникулы в Лондоне – 2
Ирина Мельникова
© Ирина Мельникова, 2019
ISBN 978-5-0050-3271-3 (т. 2)
ISBN 978-5-0050-3272-0
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Я не знал, кто такая Аня Княгинина, и понятия не имел, что буду иметь дело с русской девчонкой. В то время, когда она жила в двух с половиной тысячах километров от Лондона, я мечтал записывать свои песни в профессиональной студии, и о том, чтобы их услышал весь город, а лучше – весь мир, и мало что знал о далёкой холодной России.
Сколько себя помню, на вопрос: «Кем ты будешь, когда станешь взрослым?», твёрдо отвечал: «Певцом». Ну, не считая совсем уж юных лет, которых я и не помню. Мама говорит, что в три года я мечтал быть строителем, что тоже вполне себе творческая профессия. При правильном подходе, разумеется.
Но судьба распорядилась иначе, и это моё желание, к счастью, быстро забылось. В отличие от того, которое я озвучивал в уже осознанном возрасте.
Первый шаг был сделан довольно скоро. В десять лет вместе со школьными приятелями я сколотил свою поп-рок-группу. Мы делали каверы известных мировых хитов (в десять лет! Это было смешно), а позже я и гитарист Тео ещё и пытались впихнуть в программу свои собственные сочинения. Простейшие, надо сказать, были рифмы, без особой заморочки над смыслом, вроде:
«Я тебя люблю и буду стоять здесь,
Под твоим окном,
Пока ты меня не увидишь.
А если не выйдешь,
Ты сильно этим меня обидишь».
Из всей группы – а нас было пять человек и все – парни – играли на гитаре лишь я и Тео. Играли средненько, но публике нравилось. Хотя поначалу нас не воспринимали всерьёз. Зато через пару лет звали на все школьные мероприятия.
Успех среди девчонок пришёл примерно тогда же. В четырнадцать лет меня с трудом можно было назвать красавчиком. Непропорционально большие зубы, острые скулы, кривая улыбка, нелепая причёска, волосы дыбором во все стороны. Я часто чувствовал свою ущербность. И тогда меня спасала гитара. Я просто брался за дело: играл, сочинял, что-то разучивал или подбирал на слух.
Появились и песни о безответной любви. Девчонка, которая мне очень нравилась, была прехорошенькой – со светло-русыми длинными волосами, среднего роста, с очень яркими, насыщенно-синими глазами и, казалось, вечно смеющимся взглядом. Я не мог заставить себя даже взглянуть на неё, когда мы были рядом, не говоря уж о том, чтобы заговорить. Она была старше на год. Её любили не только ровесники, но и учителя. Она была отличницей, но не занудой. Играла на гитаре, и мне казалось, что это сближает нас.
Каждый раз, когда я выходил на сцену со своей группой и начинал петь и играть, мне казалось, что я пою лишь для нее. И каждый раз я наивно верил, что Элисон – так её звали – заметит меня, и после выступления подойдёт и скажет что-то вроде: «Сегодня ты круто выступил». И тогда бы мне точно хватило смелости сказать ей: «Может, сходим куда-нибудь вместе?».
Я понятия не имел, что такое флирт и ухаживание, как делают комплименты и признаются в любви (да и сейчас, если честно, не уверен, что знаю об этом), но бывали минуты, когда я думал, что я просто мачо. Смешно.
Сам я никогда не предлагал девушкам в школе встречаться. Зато ухитрился отказать им в этом три раза. И все три раза мне было жутко неловко.
Один раз я согласился встретиться с одной из девчонок. Она была симпатичной, но я ничего к ней не чувствовал. Мне по-прежнему нравилась Элисон. Так вот, то первое свидание стало худшим в истории. Честно.
Сперва пару минут после того, как мы встретились, зарядил дождь, да так, что мы вымокли просто до нитки, пока бежали в первое попавшееся кафе. Заказали кофе. Всего лишь два стаканчика кофе. Знаете, во сколько они обошлись мне? Это был не просто кофе, а напиток класса люкс. Я понял это, когда принесли чек. Сразу же, вместе с заказом.
Первый же глоток застрял в моей глотке. Я пил его и давился. Улыбался и делал вид, что всё нормально, а сам думал, как выпутаться из ситуации. Денег на эти две чашки проклятого кофе у меня не было.
Большей дилеммы в моей жизни не было. Признаться мешала гордость, а выкрутиться, словно ни в чём не бывало, не представлялось возможным.
Мы просидели там около получаса, после чего я промямлил (деваться-то было некуда):
– Ты не могла бы одолжить мне фунтов восемь… до выходных?
Большим кретином я вряд ли мог себя чувствовать, и понимал: это провал. Лицо девочки исказилось в странной гримасе. Она сказала что-то вроде «Болван!» и ушла.
Читать дальше