Алексей Ушаков - С парусами по жизни. Часть 2.2. Онежско-Ладожские приключения

Знакомство внука с байдаркой

Конечно, мы все выпили и съели. Серега пытался в стихах описывать движение облаков и что-то говорить про электроны и протоны. Потом мы лежали и молча смотрели на эти облака, грызли соломинки, каждый думал о своём. Серега:

– Леха, мне хорошо, нет, ты даже не представляешь, насколько мне хорошо!

– …

– Нет, ты мне скажи, а как мы поедем обратно, мы же пьяные с тобой?

– Серега, не ссы, поедем как надо.

– Нет, я так не могу.

– Так ты и лежи, еще не едем.

– Леха, наверное, это счастье… (он взял открытую бутылку пива и зашвырнул её в кусты). Больше эту дрянь я пить не буду.

– А вторую?

– Ааа, давай, что только для тебя не сделаешь.

– …

– Леха, а ты знаешь, кто на тебя запал?

– Серега, хватит.

– Извини, виноват, помню, что ты…

– Ты лучше скажи, как твоя задница? На сиденье сесть сможешь?

– Попробую…

Удивительные люди эти фермеры из Питера

С водой я промахнулся – пить очень хотелось, пришлось пить прямо из реки, в то время это было нормально. Сделали чайку, попили. Пришли в себя. Свернулись, затоптали костер, и пошли пешком к асфальту. Сев на велики, поняли, что ехать обратно будет непросто. Солнце уже не припекало, асфальт медленно уходил под нас, и мы молча, стараясь не сидеть на седлах, налегали на педали.

К вечеру, счастливые и довольные, подъехали к дому. Серега пешком пошел к себе, а мне еще предстояло затащить велик на пятый этаж.

Дома меня ждали блинчики со сгущенным молоком – достойное завершение дня – счастье, да и только!

– Ух ты, и вас папа с мамой не ругали? – спрашивает Юнга.

– Нет.

– А почему?

– А никаких гаджетов не было, только велики.

– И не думал, Кэп, что ты эстет и гурман, – говорит Боцман

– Что-то новенькое слышу, – добавляет Лида.

Играем в карты на сон грядущий, расслабляющая гимнастика, Боцман Юнге:

– Ты чем был занят целый день?

– Книгу читал.

– Ну и зря, надо было тренироваться мешать и сдавать карты.

Уже в последние дни морской практики Юнги:

– Я офигеваю, этот долбанный король.

– Боже, Юнга, что скажут папа с мамой? Капитан, что будем делать?

– Офигеть можно лексика. Учить хорошим манерам уже поздно, это все твое влияние, Боцман.

– Ребята, у вас непер, уже поздно, а нам надо еще пару конков сыграть, готов сдавать.

– Дааа, из Юнг в Матросы переводить рановато.

– Да, пусть еще тренируется, жаль тут некуда за пивом бежать, а то послали бы.

– Что, пивка для рывка, Боцман? Жаль, у нас нет домино, а то можно было бы забить козла!

Неее, лучше я в войну поиграю…

– Юнга, ты сшей себе тряпичные и тренируйся.

После этого визита внука на яхту его родители с нами не общаются, но разговоров у Юнги про яхту и порядки на ней недели на две было, с употреблением жаргона и выражений – вся родня стояла на ушах.

Когда мы гуляли по острову Святого Сергия, обязательно поднимались к поклонному Кресту, а потом извилистой тропинкой спускались к южному берегу и бухтам, чтобы искупаться в чистейшей воде и посидеть на теплых гранитных языках, показать внуку разновидности мха, что покрывали там все камни.

Нашего знакомого байдарочника и фотографа Бориса из Питера не было, зато мы застали ту самую семью (муж с женой и мальчиком из Питера), что ездили по стране в поисках места осесть и начать заниматься фермерством – жить в городе они не хотели.

Их лагерь стоял в некотором отдалении от воды, за большими валунами, и был обустроен по всем правилам. На остров они пришли на байдарке из Ланденпохья. И мы, и они были искренне рады встрече. Много времени прошло с того года, что они были у нас в гостях на яхте.

Юнга спит, а вахта идет…

Ребята тут же начали готовить чай – «Краснодарский», собственной ферментации. Они с упоением рассказывали о своих мытарствах и тех местах, где пробовали осесть. Последним местом оказался хутор в Краснодарском крае в предгорьях Кавказа. Судя по их описанию, красивейшее место. Они восстановили дом и начали развивать хозяйство: весь набор овощей, виноград, чай, персики, абрикосы. Освоили технологии биологического замкнуто цикла – рассказывали об этом, перебивая друг друга с азартом. А наш внук и их мальчик пытались начать играть рядом с лагерем на гранитных плитах, покрытых лепешками сухого мха. Кося глаз, я наблюдал за ними. Внук наш, хоть и был старше паренька на 2—3 года, но выглядел как-то потерянно на фоне быстрого и ловкого мальчика, бегавшего в одних трусах и босиком. Он предлагал играть то в индейцев, то в разведчиков, то зажечь костер, то пойти купаться. Было видно, как горят у него глаза, как бьёт ключом энергия. Было понятно, что этот парень сможет выжить в любых условиях.