«Доброе утро! Вас приветствует сеть отелей Курсоль. В меню Вашего мини-бара…»
Звук с экрана телевизора пропал, но картинка все еще что-то показывала. Блумберг отложил пульт, спрыгнул с кровати и начал делать отжимания еще в нижнем белье. В меру спортивное телосложение, пара ссадин на бедре и зажившие следы прошлых побед играли тенями в утреннем солнце Парижа.
Роберт Блумберг, прилетел в Париж на переговоры с клиентом. Утро было тем временем, когда в Робе всегда бурлила энергия.
«Опять эти проклятые забастовки…» мимоходом услышал он от стоящих в лобби сотрудников отеля, проходя на завтрак. Он уже был в костюме, а за прозрачными витринами современной гостиницы шли манифестации в поддержку зеленой партии. Люди, выкрикивая лозунги и размахивая транспарантами двигались в центр Парижа к кругу у Триумфальной Арки.
Роб пролил кофе на рубашку.
«Черт.»
Это заметила официантка и подбежала с салфеткой.
«Позвольте, я помогу» присев на одно колено сказала девушка. Мари Клер. По крайней мере так значилось на ее табличке с именем на хорошо отпаренной гостиничной униформе.
«Ничего страшного. Спасибо.»
Роб допил кофе, посматривая на Мари Клер и на светло-коричневое пятно на рукаве рубашки. Выходя из ресторана он благодарственно кивнул Мари и направился к лифтам.
Коридор гостиницы казался немного другим, пустынным. Еще пол часа назад каждая из дверей с грохотом открывалась и закрывалась, выпуская на волю корпоративных рабов, как по магической указке посилившихся в одной гостинице. Отель имел дурную славу. В нем шесть месяцев назад убили сотрудника крупного инвестиционного банка, но местоположение и удобства быстро компенсировали тень прошлого.
Процедура поиска рубашки не потребовала больших усилий, вторая рубашка была предусмотрительно наглажена. Второй комплект костюма, вторая пара ботинок, галстуки и запонки. Все было готово на такой случай. Роб пролетел через сотни отелей по всему миру и провел больше времени в коридорах гостиниц, аэропортов, роскошных офисов и галерей искусств, чем у себя дома. Его соседка больше знала о приходящем изредка почтальоне, чем о Роберте.
Выходя из номера он остановился, осмотрел номер и вышел. Только в коридоре он отчетливо вспомнил, что утром приоткрывал окно, а сейчас оно было закрыто. « Ветер » просквозило в его голове.
Очередь в такси с остальными похожими точными копиями Роберта. Накрахмаленные рубашки, костюмы, запонки, галстуки отличались лишь брендами и стоимостью, как и такси, что забирали в магическом дежавю следующего пассажира.
Роб показал адрес, водитель кивнул, и через пол часа Парижских пробок он стоял в полной готовности у здания банка. Того самого банка, чьего представителя нашли с передозировкой в гостиничном номере. Позже, полиция скажет, что следы порезов на руках и ссадины на запястьях говорили о насильственной смерти загадочного банкира.
Роб посмотрел налево и направо. Улица у банка жила мирной спокойной жизнью, никаких пробок, никаких громких звуков, никаких протестующих. Париж обладает островками тишины, где в самый шумный день можно было найти время для чашечки кофе и книги.
Входная дверь в банк, который не работал с обычными клиентами, разделяла мир бедных и богатых. С виду обычный банк управлял портфелем инвестиций, которому могли позавидовать и даже завидовали многие.
«Месье Блумберг?»
«Это я.»
«Пройдемте.»
Секретарь показала на дверь в большой, просто огромный конференцзал. Роб вошел. Пустой, светлый, куча разбросанных папок и оставленные записки предыдущей встречи. Больше никого. Без приглашения и совещаний секретарь принесла кофе, сливки и два кубика сахара аккуратно обернутых в обертку с логотипом Банка Курсоль. Да, да, и гостиница и банк были частью одной всеобъемлющей международной сети.
«Спасибо.»
«Если нужен будет еще сахар, на столике.» показала секретарь и ушла.
Прошло десять минут, потом еще пол часа, и только когда затянувшаяся встреча так и не началась через час, а кофе поменяли три раза, открылась дверь.
Роб был готов отказаться от кофе, ведь столько мочегонного пить не стоило.
Но это была не секретарь. Это был сам глава Парижского офиса банка – месье Жак Акоста, небольшого роста, лысоватый, корсиканские корни выдавали его внутреннюю энергию, но сегодня он был не в настроении.
«Месье Блумберг, я полагаю. Жак Акоста. Зовите меня Жак. Спасибо, что приехали по срочной просьбе.»
Читать дальше