Максим Привезенцев - Ралли Родина. Остров каторги

– Наберу, – повторил я, будто пытался сам себя убедить.

– Слушай, мы, может, в гостиницу пока пойдем, – сказал Ребе, когда Серега ушел. – А то твои друзья детства чего-то смущаются нашей компании. Да и устали мы малость после перелета.

– Ну, как хотите, – ответил я. – Вам, наверное, тут и вправду скучно, а у меня воспоминаний гора.

Распрощавшись с друзьями, я пошел через двор к подъезду, где жил Андрюха Ермаков, мой старый школьный товарищ. Сколько историй нас связывало!.. Именно с Андреем мы в четвертом классе собрали первый мотоцикл из хлама, который нашли на охраняемой его дядей свалке (как я с того «чуда техники» навернулся – мама не горюй, ободрался весь буквально…). Именно Андрей преподал мне важный жизненный урок, что за свои слова ты должен отвечать только сам: будучи пятиклассником, я зацепился языками с парнем на два года старше и по наивности решил, что Ермаков за меня вступится.

– Э, нет, Макс, – покачал головой Андрей. – Если кто-то из его дружков полезет, я тоже ворвусь, а так – один на один, все по чесноку.

Мне, конечно, тогда наваляли по полной, но главное я запомнил: будь готов отвечать за свои слова и никогда не перекладывай ответственность на других. Андрей был правильным и порядочным парнем, и я много хорошего у него перенял.

«Как, надеюсь, и он у меня».

Шагая к дому Ермакова, я озирался по сторонам, пытаясь понять, что за странная метаморфоза произошла с этими местами: все, кроме разросшихся деревьев, теперь казалось маленьким, почти игрушечным. Вот площадка, где мы гоняли в футбол и хоккей; по ощущениям из детства – самое настоящее спортивное поле, а на деле такой крохотный пятачок… и совершенно не понятно, как мы все на нем умещались? Вот там, на старом каштане, мы строили шалаш – а ведь на этих ветках, кажется, даже крохотная стайка птиц не уместится…

«Кукольный город… из которого я, похоже, вырос».

Ныне даже расстояние между моим и Андрюхиным домами выглядело совершенно смешным: пара минут – и я уже у него в подъезде. Первый этаж, дверь слева. Старый звонок с оплавленной кнопкой – местная шпана постаралась. В остальном подъезд почти не изменился – разве что стал малость поопрятней.

Открыли мне не сразу: пришлось звонить раза три, прежде чем изнутри донесся звук шагов. Наконец дверь распахнулась. На пороге стояла худая женщина лет шестидесяти с ребенком на руках.

«Бабушка и внучка?..»

– Добрый день, – с улыбкой сказал я. – Я ищу Андрея Ермакова, он жил здесь тридцать лет назад.

– Ого, как вы долго… не заходили! – удивилась женщина.

– А я тут не был много лет, – признался я. – Жил в другом городе. На материке.

– Ну, тогда я вас расстрою: мы эту квартиру купили еще пятнадцать лет назад и не у Ермаковых, а у совсем других людей. Так что помочь вам, к сожалению, не смогу.

– Что ж, тогда извините за беспокойство, – сказал я. – До свидания.

– Да ничего. Удачи вам, молодой человек, в поисках друга.

Она кивнула на прощанье и закрыла дверь, а я пошел к выходу из подъезда, с улыбкой на лице переваривая ее причудливое обращение. «Молодой человек»… Не слишком ли лестный комплимент для человека, который тридцать лет спустя ищет школьного друга?

Я решил побродить по окрестностям еще. Вдруг в этом крошечном городе мне свезет встретить Андрея на улице? С Серегой же получилось… Однако чем дольше я ходил по району, такому знакомому и одновременно совершенно чужому, тем больше уверялся в том, что Ермаковы, подобно нашему семейству, переехали с Богом забытого острова куда-то в иное место. По крайней мере, мне хотелось верить, что Андрюха не позволил рутине съесть себя…

«В отличие от Сереги».

Вспомнив про Олифиренко, я тут же позвонил ему и спросил, все ли в силе на вечер? Он, отчего-то вздохнув, сказал, что да, в силе, и мы условились встретиться около семи в небольшом ресторанчике и за ужином с каплей ароматного коньяка обсудить дела минувших дней.

Убрав мобильник в карман, я тоскливым взглядом окинул окрестности. У меня имелось еще одно дело, которое я запланировал давным-давно, но не очень-то хотел выполнять. Точней, вроде бы и хотел, но как-то неосознанно до последнего оттягивал этот момент.

«Даже хорошо, что парни уехали в гостиницу», – думал я, подъезжая к кладбищу.

Стоять у могилы моего отца было безумно странно. Я не знал его толком – он покинул семью до того, как мне исполнилось три. И тем не менее он был моим отцом, тем, без кого меня бы не случилось. Со сводной сестрой, Таней – его дочерью от второго брака – мы с некоторых пор поддерживали связь, переписывались время от времени. От нее же я узнал, где его могила, и теперь, положив на плиту цветы, стоял и разглядывал серую гранитную поверхность с металлической табличкой.