Сергей Русс - Проводы друга

Догадавшись, что это туркестанские дыни, мы не сговариваясь, скорее по наитию, рванули на «выход» судорожно выворачивая «материальное» содержимое из карманов. Однако, проводница встала «китайской стеной». «Не положено!», – заорала истерически она. Ретировавшись по коридору, мы убедились, что «дервиши от торговли» суетятся и по другую сторону платформы. Рванув на себя форточку окна, которая сама того не ожидая поддалась столь необузданному порыву, взмахами наскребанными «по сусекам» купюрами, подозвали к окну торговца и вставши в цепочку доверху «забили» наше купе бахчевой культурой, сами еще не подозревая насколько «верным» и предусмотрительными был этот спонтанный порыв для предстоящего «веселенького» путешествия!

И тут только к нам пришло осознание содеянного. Встретившись глазами мы стали дружно хохотать, вспоминая с каким «стахановским» упорством, скоростью и не вполне осознанным энтузиазмом была провернута эта молниеносная «операция»,-ведь поезд стоял не более 10-ти минут.

Переведя дыхание, стали распихивать многочисленный багаж. Тяжеленные сумки решили оставить внизу, дабы избежать их падения, а самим спать на верхних полках. Непростой и суетный день подходил к концу. Неповторимый запах исходивший от дынь, располагал к отдыху, вызывая «волчий» аппетит.

«Маманька» (так свою мать называл Женек) приготовила в долгую поездку целую неподъемную сумку с едой и конечно же ее «фирменным» самогоном из абрикосов. В фольге была завернута традиционная жаренная курица и «сваренная» от жары зелень. Немедленно распили по стаканчику «абрикосовки» и с аппетитом вгрызлись в курицу, жадно обсмактывая жирные косточки, закусывая лучком, кинзой, огурцами и помидорчиками, – все со своего огорода, все натуральное и экологически чистое. Это было невероятно вкусно…

После сытного ужина, обстановка располагала к душевному разговору и мы уютно расположившись, насколько это было возможно, между сумок, предались воспоминаниям. В памяти всплыли наши совместные экспедиции на озеро Айдар-куль, куда мы неоднократно выезжали в начале апреля почти каждого года , с Музеем Природы. Поездки были замечательные. Нас окружали прекрасные люди и неповторимая природа Узбекистана. Боже, какая там была охота: кабаны, фазаны, утки всех мастей, гуси, перепела, гаршнепы,-все что могла только пожелать душа заядлого охотника. У Женька было разрешение на отстрел, а я как мог с помощью «Зауера» зам. директора музея Георгия Федоровича, помогал ему добывать материал для чучел.

А какая была рыбалка! Сазан, который шел на нерест и можно было ловить его руками. Судак, жерех, чухонь, полная бесподобной, нежной икры красноперка, щука, судак и много других видов рыб. На столе не переводилось знаменитое корейское «Хе»– струганина из сырой рыбы с уксусом, перцем и зеленью,-острое и нежное одновременно. Благодаря одной из таких поездок, мой отец испытывающих проблемы с коленями, начал свободно ходить. А может быть этому «способствовал» укус злого , черного.-весеннего скорпиона? Не знаю. Но тогда «прощаясь» с жизнью он вместе с нами опустошил целую бутылку немецкого спирта «Рояль»!

И конечно же вспомнили, как в штормовую погоду поплыли на отдаленный остров, где дикая свинья вывела поросят. Как, с опаской ее разъяренного нападения, ночью медленно продирались сквозь густой камыш к лодке, спина к спине. И весело смеялись вспомнив, как «отдуплетили» от страха, когда Женек «хрюкнул» носом. Там же, на Айдаре Женек нашел и свою жену Татьяну…

В памяти всплыла поездка в Тепарсай, что за Чарвакской плотиной(около 70-ти км. от Ташкента). Как летом, в «соловьиной роще», выслеживали дикобраза. Как поднимались в «Цирк» перевала ущелья и шли по «теплым» следам снежного барса, выслеживая горных козлов. Как ночью, я высовывал руку из палатки и жадно хватал снег кладя его себе на обожженный «борщевиком» живот, который так неосторожно обжег купаясь под поросшим этой растительностью хрустальным водопадом… И снег, от жара плавился и стекал в спальник. А в это время Женек от холода кутался во все шмотки. И как мы со страха выпустили зарядами из двух ружей, в ночи по силуэту, который нам показался леденящим кровь «ужасным приведением», хотя на рассвете оно оказалось скальным выступом. Как наблюдали за пестрым полетом снежных воробьев и спускались на «ногах» с помощью лыжных палок по «языку» ледника вниз…

Наконец ночь опустилась за окнами . Промелькнули скупые огни промчавшегося мимо встречного поезда. Истома разморила натруженные молодые тела. Забравшись на верхние полки с удовольствием растянулись и под стук колес забылись тревожным сном путешественников…

Читать дальше