Ирина Чайковская - Путешествие с Панаевой

Это счастье. А русская ничего этого не понимает и лезет с советами. Вот испортила ей, Джованне, настроение. Обычно после урока настроение у нее хорошее, приподнятое – она любит свою работу, и группы попались хорошие, ровные. В одной из групп занимается дочь русской – Нина. Хорошая девочка, миленькая. Но к английскому способности средние. Она, Джованна, ожидала большего. Все же девочка уже знает два языка – язык матери и язык отца. Да еще Паоло говорил, что русская на самом деле вовсе и не русская, а из какой-то кавказской республики, так что они с дочерью знают еще один язык – кавказский. При таком обилии изученных языков можно было бы предположить, что и английский пойдет у Нины легко, без напряжения. Ан нет, заело. Может, причина в том, что девочке уже за двадцать. В этом возрасте язык не усваивается естественно, почти автоматически. Уже идет в ход грамматика: выучить десять неправильных глаголов, какого предлога требует слово «depend»? Да, девочка миленькая, но способности к английскому близки к нулю. Может, ей мешает природная робость, чуть что – сразу заливается краской. Джованне кажется, что Нина боится ее, что теряется в ее присутствии. Уж не Паоло ли этому виной? Джованна не делится своими наблюдениями с русской. Тем более, что Паоло занимается в ее группе и, по ее словам, делает поразительные успехи.

Мать и сын ужинают в молчании, каждый думает о своем. Под столом поскуливает Энки – напоминает о себе, требует подачки. Хозяева сегодня какие-то невнимательные. Только в конце ужина Энки перепало несколько «вонгол» из тарелки Паоло. Быстро проглотив облитых томатом вонгол с застрявшими в них макаронами, жуковато-черный, взлохмаченный Энки побежал к двери. Вечером с собакой обычно гулял Паоло.

На улице было темно и ветрено. Паоло поеживался в легкой куртке, Энки бежал впереди – лохматый и легкий, как нечистый дух. Два года назад Паоло увидел в сквере возле дома черный небольшой комочек. Комочек шевелился и скулил. Прохожие проходили мимо – кому охота взваливать на себя заботу о приблудной беспородной и такой неприглядной собаке? Паоло взял нечесаного и грязного щенка на руки и принес домой. Это было как раз то время, когда Паоло, бросив университет, бесконечно бродил по городу.

Джованна обрадовалась щенку, хоть что-то отвлечет сына от черных мыслей, привяжет к дому. Имя для собаки Паоло нашел в шумеро-аккадской мифологии. Случайно наткнулся на книжку с шумерскими мифами в городской библиотеке. Одно из божеств у древних шумеров звалось Энки. Показалось забавным назвать таким странно звучащим экзотическим именем простую дворняжку. Со временем Паоло стало казаться, что имя приросло к щенку, что в него действительно вселилось древнее восточное божество. В черных хитроватых, с безуминкой, глазах собаки, в ее неровной, торчащей в разные стороны шерсти было что-то роднящее ее с таинственным восточным злым духом. Собака завернула за угол, Паоло посвистел. Умный Энки и без того понял, что следует остановиться. Они стояли напротив темного длинного дома. Окно третьего этажа с розовой занавеской светилось. Паоло посвистел еще раз. Через минуты две из дома вышла тоненькая, но сильно накутанная девушка. Если бы не ее чрезвычайная худоба, количество одежды могло бы сделать из нее клушу. Но нет, даже в двух кофтах и куртке на меху Нина не казалась толстушкой. Паоло с Ниной пошли рядом, Энки бежал впереди.

Пятничный вечер переходил в ночь. Улицы были слабо освещены, в небе равномерно загорался огонь маяка, расположенного возле еврейского кладбища, высоко над морем. Когда Паоло заговорил, ему показалось, что изо рта у него идет пар – воздух был резкий и обжигающе влажный.

– Что ты сегодня делала?

– Поехала в университет на лекцию по коммерции, но не выдержала и сбежала. – Она вздохнула. – Боюсь, коммерсанта из меня не выйдет, зря папа настаивает. Мне кажется, я ни к чему не способна. Вот мама преподает себе русский язык итальянцам, очень довольна, а я, я толком и русский-то не знаю… Гораздо свободнее говорю по-итальянски, как сейчас с тобой. – Собака впереди остановилась в нерешительности. Перед нею была развилка, она ждала решения хозяина.

– Нина, пойдем на еврейское кладбище?

– Ни за что на свете! Я боюсь – уже темно.

– Тогда просто постоим над морем. Энки, вперед!

Они пошли по направлению к маяку. Дорога шла в гору. Паоло взял Нину за руку, помогая подниматься. Рука ее была теплой и влажной.

– Паоло, ты знаешь, почему тебя так назвали?