Лилия Макеева - Мой личный Апокалипсис

– Какой чай! – воскликнул Валера. – Будем пить каждый вечер… Знаешь, меня мысль посетила: когда мужчина встречает женщину-поэта, он в глубине души надеется, что она напишет о нем…

– Валера, не расслабляйся, держи крепче ручку чемодана, – попросила я, помня, как стремительно меня ограбили в Барселоне.

В отель вернулись на такси – дешево, по три евро с носа.

Недорогая гостиница в марокканском стиле представляла собой старый, трехэтажный глинобитный дом с колодцем посередине и деревянными галереями по его периметру. Потолка не было, лишь натянута прозрачная материя в виде полога. А в номере никакого тебе окна, только проем со ставнями, выходящий на галерею колодца.

Об латунный умывальник звонко ударялись струи воды. Казалось, сюрпризов больше не будет. Но на мне горячая вода закончилась, и Валерка принимал холодный душ. Спать улеглись практически одетыми – редкостный дубор.

Утром второго дня мы проснулись от пения птиц. Здорово, что тут нет крыши! Я вспомнила, как в детстве обожала спать в огороде, возле грядки с помидорами, в беседке, увитой плющом… Говорят, классно ночевать в Сахаре под открытым небом: невообразимая тишина и спустившиеся к твоему лицу, как на невидимых нитях, яркие звезды.

На завтрак, сервированный в комнате с приглушенным светом и восточной атрибутикой в терракотово-красной гамме, подавали свежевыжатый апельсиновый сок, марокканские квадратные блины, круассаны, хлеб, масло, два вида мармелада, кофе и чай. Ну, елки – будто у нас «четыре звезды», не меньше! А на самом деле – двадцать евро в сутки.

– Куда сегодня двинемся?

– Пойдем на рынок, я хочу купить джеллабу, – удивил меня Валера. – Весной буду по Москве ходить. Сын, конечно, скажет, что я свихнулся, но мне по душе неординарное облачение.

– Тебе пойдет! Правда, если капюшон накинешь, будешь на представителя «Куклукс-клана» похож…

– Может, это и хорошо? – вздернул жиденькую бровь Валера.

На рынке мы дерзко торговались. Валера владел всеми приемами, чтобы сбить цену. Кисло глядя на джеллабу, он отворачивался, бросая взор в сторону другой лавки. Продавца потряхивало.

– Понимаешь, тут такой закон: если ты не торгуешься, ты обижаешь продавца. Скучно же – узнал цену, оплатил и ушел. А так он вернется домой и будет рассказывать домашним в красках, как с тобой боролся. И ввернул-таки тебе залежалый товар! – делился со мной секретами Валера, примеряя очередное одеяние.

Он скостил от изначальной цены шестьдесят евро и купил лучшую, из прекрасной шерсти, антрацитового цвета джеллабу. Рубль за сто, что на него вся Москва будет оборачиваться. Я воздержалась. Заядлому фотографу Валере нужно было успеть снять несколько сюжетов и обязательно башню мечети Кутубия на фоне заката.

На площади Джемма Эль-Фна уже разгружали складывающиеся столы и лавки, сооружая рестораны. Пока мы пили свежевыжатый грейпфрутовый сок и глазели по сторонам, «скатерть-самобранка» уже ломилась от яств. На сей раз мы выбрали столы под номером 75 – там подавали суп из пиал. Втиснувшись между сидящими вокруг чанов с горячим супом марокканцев, мы следили за ними, чтобы понять, с чем это они едят суп. Они брали с подносов финики и какие-то печеные загогулины, типа хвороста. Сочетание оказалось что надо. Только суп водянистый.

После горячего супчика сам Аллах велел пошататься по площади в поисках острых ощущений. Мы натыкались на них, как на копья. В широком кругу, образованном из людей, стояли на земле бутылки с колой, фантой и другими напитками. А люди сосредоточенно пытались их поймать, держа в руках длинные удочки. Вместо лески – эластичная бечевка, вместо крючка – кольцо. Его нужно было набросить на горлышко бутылки и поднять ее, чтобы выиграть. Желающих было полно.

– Чем не бизнес? – бросил Валера. – Затрат минимум, а прибыль – вполне. Прокат удочки – один евро. А поди, поймай.

И действительно – никому, пока мы стояли, не удалось поймать бутылку. Но человек сто за вечер тут явно упирались!

В толпе бродили женщины, предлагая татуировку на руки из хны. Одна вдруг схватила мою кисть и начала на ходу ее расписывать.

– Не нужно! – воспротивилась я.

– Да ладно, ладно, чего ты? – стерла она хну с моей кисти, окинув меня презрительным взглядом.

Сразу несколько артистов разных жанров давали концерты. Поющие парни, исполняя что-то межконтинентальное, зорко смотрели в публику. Валера вскинул камеру. Один из парней бросил петь свою партию и подошел к Валере с видом молодого Аль Капоне – плати!