Саша Сим - Красное море – уголок земного Рая. Путевые заметки из Египта

Четыре утра. После некоторой суеты и бессонной ночи, чуть засерел восток, и мы уже в самолёте, медленно и вальяжно выруливаем на взлётно-посадочную полосу. Монотонно ревут двигатели, донося до нас в салон лишь слабый гул, иногда дрожит корпус самолёта на стыках бетонных плит, отдаваясь в лёгком дрожании кресел. Мы, все около двухсот пассажиров, накрепко втянуты поясами безопасности в свои кресла и от этой крепкой втяжки кажется вполне безопасно. Но это пока здесь, на земле. В воздухе, на десятикилометровой высоте эта защита будет казаться мизерной и ненадёжной. И мысль будет только о парашюте, которого, к сожалению, нет…

Но пока мы на земле, медленно и уверенно выруливаем на старт. А в иллюминаторе – внизу под нами бетон, а чуть выше, на горизонте, уже серую мглу разбавляет едва заметная голубизна рассвета, которая вскоре должна превратиться в розовый, а затем в пурпурный цвет утренней Зари. Но это будет потом, после того, как наша жизнь перешагнёт через опасные несколько секунд взлёта…

И вот короткая остановка. Взревели мощные моторы, задрожал всем своим огромным корпусом самолёт, и меня невидимая сила втиснула в кресло. После какого-то предела скорости моё тело вдруг стало вжиматься неведомой силой не только в спинку кресла, но и в его сидение. Это самолёт резко, с места рванул вперёд. Я не раз испытывал это чувство взлёта, но так до конца и не могу постичь. Я ощутил, испытываемую неоднократно ранее, при движении с места за рулём мотоцикла, а затем автомобиля – необъяснимую радость ускоренного движения, как будто это ускорение переносило меня в иной мир, неизведанный мир радости и эйфории, совсем иной, по сравнению с миром повседневного бытия. Возникло желание ускорить это движение до предела, несмотря на то, что на этом пределе может находиться конец моего материального существования. Это были чувства Души, в противоречие реалиям опасности для бренного тела. Я также ощущал, что отрываюсь от этого мира и приобщаюсь к какому-то неизведанному миру за пределами нашей Вселенной…

Но это длилось всего лишь миг по меркам нашего мира. Сознание мне не позволило слишком долго наслаждаться прелестями иного мира и втискивается в чувства души. Чувства тела также пробудились вместе с сознанием и пытались вселить в моё сознание панический страх о возможной опасности, вероятность которой возрастала с каждой секундой. В памяти всплывают картины трагического завершения момента взлёта: потеря устойчивости самолёта, его крена на бок, с отваливающимися крыльями, хвостовой части и удара о землю, в огне и с клубами чёрного дыма… После всего редко кому из пассажиров удаётся выжить…

А жизнь в этом мире – это основное. И не важно какая, главное – жизнь. Потому что без неё прекращается физическое существование в этом мире. И мне подумалось: как мы всё же привязаны к своей физической оболочке, порой, во вред своему духовному содержанию. Происходит постоянная борьба. И почти всегда одерживает верх физическая форма и угнетается духовная суть. Я наиболее остро это ощущаю, так как занимаюсь творчеством. Я делал неоднократно и безнадёжно попытки полностью погрузиться в творческий процесс, в духовный мир и поделиться увиденным с окружающими, привлечь к себе сторонников и единомышленников…

Тем временем, от мыслей, ушедших так далеко в подсознание и в Духовный мир, меня оторвали реальности событий взлёта. В итоге сознание полностью вошло в свои права, и я стал жить реалиями настоящего. Машинально сжал руками подлокотники и весь напрягся. Начал смотреть в иллюминатор – туда в открытое спасительное пространство, оторвав свой взгляд из затенённого салона самолёта, который ныне мне казался чем-то вроде захлопнутой мышеловки, из которой невозможно выбраться и которая для твоей жизни готовит неприятный сюрприз… И в таком напряжённом состоянии был, пока не почувствовал себя в безопасности после отрыва колёс самолёта от земли и набора достаточной высоты. И эта высота мне показалась спасительной. Оставаясь в таком напряжении, я даже не смог принять участие в овациях аплодисментов командиру самолёта и второму пилоту в момент отрыва колёс от земли, которые показали высший класс. И даже подумал, что самолёт прошёл через грозовую тучу и по корпусу забили крупные градинки – такое впечатление оставили аплодисменты вместе с эхом внутри этой сигарообразной оболочки самолёта.