Эдуард Семенов - Волхвы. Исторический спецназ. Тайные коды русских наличников

Надел трусы. Взял в руки футболку и джинсы. Втянул ноздрями запах свежевыстиранного и поглаженного белья. Блин, надо будет поблагодарить за заботу как-то. Денег оставить, наверное.

Быстро оделся. Так, берцы. Где они? В комнате их не было. Наверное, разулся в прихожей. Прямо над его кроватью нависало окно, заботливо прикрытое занавесками, так, чтобы солнечный свет не падал на него. «Интересно, что видно из окна?» – подумал он, – вдруг оно выходит на улицу». Тогда я телевиком смогу достать наличник, да еще с верхнего ракурса. Да. Получится хороший кадр. Он рывком отодвинул занавеску, пустив в комнату яркий солнечный свет. Погода на улице была ясная, но на небе все же тучки собирались.

Иван опустил взгляд. Да. Из окна была видна улица, был виден парадный подъезд дома Потапыча. Ворота, через которые он входил в дом, но на другой стороне улицы не было библиотеки. Был совершенно другой дом. Иван недоуменно потряс головой. Не может быть, а где библиотека? Он посмотрел в сторону и увидел, что она рядом, но на три дома левее, и нужное ему окошко на телевик уже не поймаешь.

«Как же так? Мы же вчера только улицу перешли? Опять какая-то ерунда получается, а он был уверен, что с рассветом все вернется на круги своя».

В животе заурчало. Организм требовал своего. Раз проснулся, значит, дай ему пожрать.

***

Кухня на первом этаже была большой и светлой, соединенной с залом для пиршеств. Длинный стол в центре зала легко мог вместить человек сорок гостей. Во главе стола стояло два огромных кресла. Даже можно сказать трона.

Василиса вертелась у кухонной плиты. Она была одета в легкое платьице. Сверху на него был накинут передник. Волосы ее на этот раз были стянуты в один большой пучок сзади. Девочка очень старалась вести себя как взрослая.

Она увидела, как Иван спускается по лестнице, и достала из печки тарелку с сырниками. Поставила их на маленький столик. Полезла в холодильник, достала оттуда плошку со сметаной. Молоко было налито тут же в крынку побольше. Чайник закипал и издавал утробные звуки.

– Чай с молоком? Или без? Или просто молоко?

– А кофейку нет?

– Есть, конечно. – Василиса встала на табуретку и достала банку кофе из шкафа. – У нас просто его никто не пьет. Держим для гостей.

Иван поставил кейс на пол, рядом со своими берцами. Они стояли тут же у входной двери.

– Скажи, а как так получилось? Вчера вроде библиотека казалась рядом, а сейчас до нее идти надо.

Он сел за стол и поискал глазами вилку.

– Ничего удивительного, – ответила Василиса, – в деревне искривленное пространство. Мы к этому давно привыкли. Ты тоже скоро привыкнешь.

– Как так искривленное?

– Ну, ты разве никогда там такого не наблюдал? – Василиса кивнула неопределенно головой, но было понятно, что имелось в виду, что «там», это пространство за пределами деревни, – как едешь куда-то на работу, спешишь, обгоняешь тихоходный транспорт, приезжаешь на места, а этот транспорт уже там стоит.

– Ну, пару раз было, – согласился Иван.

– Вот, – Василиса показала открытые ладони, – а здесь это всегда и со всем. Так что не удивляйся.

Она положила перед ним столовые приборы.

– Почему? – не унимался Иван.

– Место такое. Давай кушай и пошли.

– Знаешь, а я, наверное, передумал. Раз фотоаппарат со мной, то по-быстрому сделаю фотографии и пойду назад. Ты же не будешь возражать?

Василиса тоненько прыснула в кулачок.

– Я нет, а вот дом явно будет против. Думаешь, он случайно подальше отъехал? Нет, просчитал тебя на сто ходов вперед. Можешь, конечно, попробовать. Но только время потеряешь. Поэтому не настаиваю, но рекомендую, не сворачивать с намеченного плана. Будет и проще, и быстрее.

Иван решил поупрямиться.

– Я все же попробую.

Василиса пожала плечами.

– Как хочешь! Поешь сначала. – Она подвинула к нему тарелки. – Сметанки побольше накладывай.

– Спасибо.

Иван налег на завтрак, исподволь рассматривая сидящую с умным видом Василису. «Вот странно. – думал он, – Получается, я вижу перед собой ребенка, а разговариваю с ней как с взрослой. Она же разговаривает со мной как с дитем неразумным, тоже видит перед собой ребенка. Или все же взрослого? А может это опять искривленное пространство?»

– Нет, просто у меня с детства было больше возможностей для развития. И я ни одной не упустила, – в унисон с его мыслями объяснила Василиса.

– Я что сейчас вслух сказал?

– Нет, но твои мысли на лбу написаны, – Василиса прищурилась и провела рукой по линии бровей. – Как на телетайпной ленте.