Фридрих Фурман - В одиночку по Европе - опыт независимых путешествий

И последнее, по порядку, но не по значению – весьма экономный вариант расходов, согласно скромным «источникам финансирования», натуральным для недавнего, да еще в летах, иммигранта.

Первичный просмотр американских путеводителей, карт и другой литературы, опрос друзей и знакомых, побывавших или проживающих в Европе, и собственные намерения по названным выше приоритетам позволили набросать первый вариант маршрута поездки.

Итак, старт в Германии – сначала земля Бавария: двухтысячелетний Аугсбург (а здесь живут друзья) и все, что рядом. Мюнхен, Ульм и города средневековой «романтической дороги»: от Фуссена на юге (близ границы с Австрией) до Вюрцбурга и Ротенбурга на севере. Но «романтическая дорога» потом, а сначала в соседнюю Австрию: пограничный Зальцбург и столичная Вена, между которыми протянулась почти вся страна. После возвращения из Австрии в Аугсбург планировался «бросок на запад». Земля Баден-Вюртемберг, где расположен знаменитый курорт Баден-Баден (а по мосту через Рейн – французский Страсбург); леса и городки не менее известного Шварцвальда в предгорьях Альп – «туристской мекки» всей Европы. Далее университетский центр Фрайбург и, уже совсем рядом, швейцарский Базель.

Так напрашивался «заезд» в Швейцарию . (Забегу немного вперед. То, что в Европе «все рядом», – и соблазнительно, и ужасно. Поневоле ты втягиваешься в лихорадочные перемещения между городами и пробежки по ним, и, хотя я отчаянно сопротивлялся, но совсем уйти от этого соблазна, особенно в этой первой своей поездке, так и не смог). В Швейцарии вроде следовало начать с пограничного с Германией и Францией Базеля. Еще очень хотелось в альпийский Интерлакен, некое подобие Теберды и Домбая на Кавказе, но с озерами. Ну и рукой подать до Берна (столицы), Люцерна (с его Альпами и озерами), Женевы, Лозанны, Монтрё с его Шильонским замком. Близ Монтрё на берегу Женевского озера неспроста много лет провели В. Набоков и Ч. Чаплин. Как же не поддаться всем этим соблазнам?!

Из Швейцарии намечался возврат в Германию – восьмичасовой бросок из Женевы в прирейнский Кёльн, неподалеку от которого в «самом большом маленьком городе Германии» Бергиш-Гладбахе проживают Турлянские, старые друзья по Донецку, а в часе езды от него – бетховенский Бонн. Из Кельна я собирался перебраться в землю Гессен, а именно в г. Дармштадт, что под Франкфуртом, где обосновался Г. Кречмер, мой земляк и сослуживец по работе в Донецке. Но не просто перебраться, а проехать-проплыть вдоль Рейна и по самой реке – на участке между Кобленцом и Майнцем – старинные городки Сент-Гоар и Бахарах, а по берегам средневековые феодальные замки. Вокруг Дармштадта тоже было что посмотреть: неподалеку знаменитый университетский Гейдельберг, связка городов Майнц-Висбаден (по обеим сторонам Рейна) и, наконец, сам старинный Дармштадт со своим не менее знаменитым университетом.

И чтобы замкнуть круг своего путешествия (ведь надо было вернуться в Аугсбург, так как отлет домой из Мюнхена), намечал посмотреть несколько городов «романтической дороги» – Вюрцбург, Ротенбург, Динкинбёл.

Одно прочтение этого списка с калейдоскопом стран и городов может вызвать головокружение. А ведь мелькали совсем уж бредовые идеи посетить еще и Париж или – опять же рядом! – города Бенилюкса. Я как бы понимал избыточность этой программы, но полагал, что в ее черновом варианте это допустимо. Затем пошаговым методом лишнее убирается, и программа приобретает видимость реальной схемы. Конечно, я показал ее знакомым, побывавшим в Европе и живущим там: дайте, мол, свое честное экспертное заключение. К сожалению, большинство моих экспертов не имело или почти не имело ни советского, ни западного опыта самодеятельных путешествий, они ездили традиционно – путевки, туры и экскурсии, в крайнем случае, на своем или рентованном автомобиле с предварительным заказом гостиниц.

Какими поэтому могли быть их отзывы? Конечно, разгромными! Во-первых, говорили они, это невыполнимо – ни по объему, ни по физическим возможностям пожилого человека, ни по его бюджету. Ее можно сделать только на автомобиле со сменой водителей. А во-вторых, добавляли мои, в общем-то, доброжелатели, если и выполнимо, то надо очень себя не любить, чтобы подвергаться таким истязаниям, намекая на мазохистские наклонности автора. Но почему же, пытался он возражать, я так путешествовал всегда – интенсивно и аскетично. А разве командировочная жизнь в советское время не была самоистязанием с ее железнодорожными и гостиничными страданиями, стоянием в московско-питерских очередях за дефицитным товаром, билетами в театры, желанной книгой или, наконец, просто обедом? А тут по Европе с ее замечательной заботой о путешественниках с любыми склонностями!