Саша Ангел - Дрейфующий дом

Но время шло, и вскоре единственный оставшийся жилец привык к этому прозрачному существу.

Одной из ночей мужчина пошел на кухню выпить стакан воды. Присев за стол, он устало спросил:

– Эй, как вас зовут?

Несколько минут прошло без ответа, а затем тихий голос прошептал:

– Генрих.

Это действительно было неожиданно.

– Так что же ты молчал все это время? – чуть осмелев, спросил жилец.

– Ты бросался предметами, звал всех возможных шарлатанов сюда, разве так встречают гостей?

– Извини меня. Но что ты делаешь здесь?

– Провожу свой отпуск. Я жил когда-то в этих местах, задолго до того, как это здание построили. Это была неудачная затея, пришлось сидеть у тебя на кухне и ждать, когда отпуск закончится.

Призрак рассказал, что его потусторонний мир очень похож на реальный, и что он работает в конторе специалистом по сдвигу предметов.

– Я бы мог тебе все в доме перевернуть вверх дном, но не буду.

Призрак оказался хорошим «человеком», если так можно сказать, и все следующие дни они провели за разговорами: призрак дотошно спрашивал мужчину о том, что происходит в мире и окрестностях. Когда наступило время призраку возвращаться на работу, он сказал:

– Спасибо тебе, ты скрасил мне это время, когда-нибудь я вернусь сюда, если мне дадут в следующий раз выбирать, куда отправиться. До встречи!

Через неделю эта квартира была выставлена на продажу.

На окраине города располагается большой лес. Не парк и даже не бор или роща, а именно настоящий, громадный лес, в котором не чувствуется шум и назойливость города.

Если хочется удалиться подальше от суеты в тишину и покой, то это – самое место. А здесь действительно так тихо, что даже немного жутко.

Хруст прутика или шуршание листвы тут очень редкое явление, по причине того, что здесь растут бархатные деревья. С виду они ничем не отличаются от обычных раскидистых деревьев, с обширной кроной и крупными листьями. Но именно в листьях все дело.

Они такие мягкие и на ощупь – как лоскутки бархата, что и дало название этому растению. Листья опадают с них круглый год, а потому там, где они произрастают, создается ковер из бархатных листьев. Даже если бежать по ним, взметая на своем пути листья в воздух, то никакого звука не будет.

Лес пронизан большим количеством тропинок, поэтому заблудиться здесь нельзя. Можно пройти напрямик в самую лесную чащу, и через каждые пятнадцать минут вам будут попадаться тропинки.

Идешь по густому лесу, вокруг ни звука – и создается ощущение, что ты не шагаешь, а скорее плывешь по какому-то иллюзорному пространству.

Мир, лишенный звуков, теряет важнейший свой элемент, но нам самим иногда необходимо побывать в таком месте, чтобы понять, кто мы есть.

Наступление утра обозначилось громким лаем во дворе. Жильцы дома по привычке лежали в своих постелях и ждали, когда всем известный песик убежит куда-нибудь подальше и можно будет попробовать заново уснуть.

Этот пес был знаком всему району. Каждое утро он прибегал в один из дворов и начинал громко лаять, причем у него не было даже видимой причины делать это. Полаяв с полчаса в одном месте, он убегал в другое место неподалеку и повторял свой ритуал там. Так он обегал практически весь район, заставляя мучиться большое количество жителей. Поймать его было нельзя, да и кто в здравом уме в пять утра будет этим заниматься?

Постепенно люди привыкли к такой утренней побудке и стали воспринимать её как простой и непреложный факт, на который нельзя повлиять. Как если жить вблизи источника шума, то со временем привыкаешь к нему и практически не замечаешь – так люди, живущие возле железнодорожных путей, совсем не замечают проходящих мимо поездов.

Все так свыклись с эти лаем, что однажды утром все жители района проснулись, но не от шума, а от его отсутствия. Никаких звуков не было. Даже вдали не было слышно нашего пса.

Многие люди радостно улеглись спать, наслаждаясь таким необычным для них покоем, и на следующий день это повторилось снова: долгожданная тишина, пес не лаял.

Теперь утром никто не шумел, и все вроде бы наладилось, но что-то было совсем не так. Как будто этот песик стал всем родным, пусть и немного вредным питомцем, к причудам которого привыкаешь и даже находишь в них какую-то прелесть.

Что же случилось с ним?

Несколько человек пытались его найти, но поиски не дали результатов. Изредка, по старой привычке, просыпаясь слишком рано утром и вслушиваясь в раннюю тишину, люди мимолетно понимали, что надеются, чтобы у песика все было хорошо.