Дмитрий Кругляков - Философия приключений. Сборник рассказов

После этого разговора желание маячить перед глазами контролеров у меня пропало и я, показав им свой билет, забрался в вагон поезда, где, найдя свободное купе, расположился у окна. Купе оказалось сидячим на шесть человек, по трое с каждой стороны лицом друг к другу, с маленьким столиком возле окна. Очень уютно и чистенько. Входная дверь прозрачная с плотными шторами по бокам, которые можно задернуть при необходимости, что обычно все и делают.

Вслед за мной в купе заглянул пожилой мужчина и, узнав, что места свободны, занес два больших чемодана, один из которых передал его товарищ, стоявший в проходе. Затем они вышли, а спустя какое-то время пожилой мужчина вернулся, но уже один. Я помог ему разместить его вещи на верхней полке (багажного отделения под сиденьем, как в нашем купе, там не было), но вступать в разговор не спешил. Посмотрев на свои часы, он уточнил у меня время отправления поезда и добавил, что выйдет прогуляться. Возвратился он перед самым отправлением поезда, держа в руке газету.

В дороге я с ним разговорился, оказалось, что он неплохо понимает русский язык, а я – хорватский. Чтобы отметить наше знакомство, мой попутчик пригласил меня в бар попить пиво, сказав, что свои вещи можно оставить в купе и их никто не тронет, добавив при этом, что если меня одолевают сомнения, то лучше взять рюкзак с собой. Однако я настолько свыкся с жизнью в Хорватии, что ушел с ним, оставив свой рюкзак без присмотра. Конечно, в душе я переживал, но виду не подавал.

Взяв в вагоне-ресторане по бутылочке пива (хорват сам оплатил его, не позволив мне сделать это), мы расположились возле одной из стоек и продолжили свой разговор. Когда же поезд остановился на одной из больших станций, мой попутчик предложил вернуться в купе, чтобы мне зря не волноваться за оставленные вещи. Нам позволили забрать пиво с собой, а мы пообещали, допив его, вернуть бутылки обратно, что я и сделал впоследствии.

Вскоре наше купе заполнилось. Сперва к нам подсела бабушка, а затем еще три молодые женщины, одна из которых была очень симпатичной. Черные волосы, короткая стрижка, смуглый цвет кожи, худенькая спортивная фигурка, я даже подумал, что это немка, но когда мы вместе выходили в Копривнице и я заговорил с ней, то оказалось, что она хорватка. А пока мы болтали с хорватом. Слушавшая нас бабушка время от времени вклинивалась в наш разговор и, в конце концов, полностью завладела вниманием моего собеседника, рассказывая о социальных проблемах, цыганах и о чем-то там еще. Попытался прислушиваться к их разговору, но мне это вскоре надоело, и я задремал.

В Копривнице все, кто следовал в Вараждин, пересели на другой поезд, состоящий всего-то из четырех небольших вагончиков. К этому времени я выспался, собеседники меня не докучали, и я смог вдоволь насмотреться в окно. Проезжая мимо сел и деревень, я обратил внимание на деревянные постройки, схожие с теми, что видел еще в Илоке, конструктивно выполненные в виде обычного сарая, крытого черепичной или шиферной крышей, но очень узкого и достаточно высокого (метра под три, а то и больше). Только присмотревшись, я понял, что это хранилище для кукурузы.

Напротив меня в соседнем ряду сидела очень смазливая молоденькая хорватка. Она была настолько по-детски непосредственна, что мне захотелось ее сфотографировать. Делать это исподтишка не хотелось, просить ее об этом почему-то тоже, но она была столь фотогенична, что мне пришлось заговорить с ней. К моему огорчению, несмотря на мои уговоры, стать фотомоделью она наотрез отказалась, сославшись, что выглядит уставшей и непричесанной, однако с удовольствием поболтала со мной о всяких мелочах, в том числе и о сегодняшней жизни хорватской молодежи.

В Вараждин мы прибыли около пяти вечера. Минут пять ушло на выяснение направления к центру города и еще минут двадцать, чтобы от станции добраться до автовокзала. Лишь уточнив расписание движения автобусов на Загреб, я отправился осматривать сам город.

Если обратиться к истории, то Вараждин в средние века служил мощным военным форпостом на реке Драве. От былого величия остался небольшой замок, крытый рыжей черепицей, с массивными стенами, узкими окнами-бойницами и округлыми остроконечными башнями. С трех сторон его окружают земляные валы.

В старой части города сохранилось много красивых зданий, выполненных в стиле барокко и датированных XVIII веком, в гербовой составляющей которых преобладают орлы и львы. Возле одного из храмов я наткнулся на знакомую по Сплиту уменьшенную копию бронзовой фигуры Нинского. Большой палец на его левой ноге был также натерт до зеркального блеска. На сей раз мне никто не мешал, и я внес свою лепту в его полировку, пожелав себе удачного путешествия. Разгуливая по улицам «стари града», я наслаждался его видом, настолько здесь было уютно и спокойно. Я слышал от хорватов, что, увидев однажды Вараждин, в него захочется снова вернуться. С этим чувством я и покидал ставший милым моему сердцу город.