Константин Амур - Континент. От Патагонии до Амазонии

– Вот побольше бобов с мукой и обрезков колбас – это совсем другое дело, – продолжил он.

– Зачем? – тупо поинтересовался я.

– Для сытости густой похлебки, – сообщил мой друг. – Которую можно есть три раза в день.

Я так и не понял, шутил ли он или говорил всерьез.

Мы остановились на первом варианте доставки продуктов и старушка преклонных лет из семейства Кайзеров, владевших этим бизнесом в Тодтмосе, лихо довезла нас на бежевом «мерседесе» с шашечками до Рютте.

Мое жилье в пансионе «Шрёдерхаус» представляло собой меблированную комнату скромных размеров под крышей на третьем этаже. Окно в ней располагалось в наклонной черепичной кровле и откидывалось вверх на манер стеклянного люка, что придавало помещению невероятный уют. На нашем этаже имелись также туалет и душ с санузлом, очень современные, как в больших отелях.

В Шварцвальде переменчивая погода и когда небо заволакивали тучи, то я частенько наблюдал в оконце, моясь под душем, феерическую картину.

В нашу деревню, расположенную в чаше древнего вулкана, со стороны горной гряды Престенберга, словно нечто аморфное, стекала очередная туча, заполняя собой в туманной дымке все вокруг. А потом она, как живая, забиралась на противоположную гряду горно-лесного массива и не спеша уползала через нее далее в девственный лес. Эта фантасмагория могла продолжаться часами, и от нее трудно было оторвать взгляд.

Старинных домов, подобных моему пансиону, в нашем селении и окрестностях хватало и они имели возраст несколько веков. Их хозяева постоянно модернизировали свои строения, создавая симбиоз ушедшего с ультрасовременным.

На втором этаже находилась обширная кухня со столовой на пару столиков. Там я впервые увидел инфракрасную ламповую нагревательную панель, это в 1993 году, когда в родном Питере барыги предлагали за сумасшедшие деньги обыкновенные рычаговые краны.

Мыть грязную посуду под проточной водой запрещалось из-за экономии. Для полноценного процесса регламентировалось заткнуть технологический слив пробкой, а затем сполоснуть вымытое, заодно выкидывая накопившийся мусор, разделяя его на 12 типов, включая пищевой, от разных типов пластмассовой упаковки и трех цветов бутылок стекла. Контейнеры с разным индентифицированным мусором сиротливо стояли внизу подсобки. За малейшее несоблюдение правил пользования кухонной утварью тут же где-нибудь на видном месте помещения появлялась яркого цвета листик-липучка с категоричной отповедью отступнику с перечислением возможных кар.

Кроме временных постояльцев вроде меня, на первом этаже «Шрёдерхауса» пребывала в своем благополучии семья собственника, а также на втором этаже постоянные жильцы вроде наставника по японскому мечу Томаса Шинделина и моего будущего собутыльника свободного философа и естествоиспытателя Михаэля Штурма.

На этажах пансиона находились стационарные телефоны, по которым за деньги мог позвонить каждый. Необходимая сумма быстро высчитывалась по счетчику. Оплата разговора производилась наличными в миску или в долг запиской хозяевам с указанием своих данных.

Рядом, на длинном столе этажа, возвышались батарея разнокалиберных бутылок от пива до вина, чтобы скрасить вечера гостей после медитативного размышления парой-тройкой литров и придать им совершенно другое звучание. Что интересно, бутылка минеральной воды стоила дороже пива, а за литр пульпы натурального сока можно было взять три литра пенного.

Я еще застал в Шварцвальде времена, когда винные подвалы и автомобили были открыты. Это объяснялось отсутствием в этом районе Германии эмигрантов из бедных стран. Но к концу моей учебы положение изменилось.

– Закройте глаза и попытайтесь расслабиться. Ни о чем не думайте, просто водите руками с грифелями по листу ватмана, как вам будет удобнее, – давала советы по занятию Урсула Круг.

Мы сидели у нее в кабинете.

Метод, который она мне объясняла, назывался «Das gefürte Zeichnen» или ведомое рисование по-русски. Его сутью являлось временное отключение внешних и внутренних рецепторов мозга и извлечение из области подсознания находящейся там информации в виде графического изображения. Мой научный руководитель слыла классным графологом, умеющим анализировать значение тех или иных начертанных испытуемым символов.

У истоков метода «ведомого рисования» стояла доктор Мария Гиппиус, сподвижница и супруга графа Карлфрида Дюркхайма. Она получила образование в университетах Лейпцига и Берлина. Свою докторскую диссертацию защитила на тему «Выражение чувств в графике», где показала, что каждому виду бессознательно нарисованных основных символов или архетипов соответствует определенное психическое состояние испытуемого. С помощью этого метода и следующей за ним аналитической беседы с проводящим занятие было возможно вскрытие давних комплексов на подсознательном уровне пациента, забиравших много энергии и мешавших его повседневной жизнедеятельности.