Олег Трегубов - Охотники на охотников

– Погоди немного, – ответил Иаков и повернулся к нам. – Я должен помочь вам ещё с одним делом. Есть у меня старинный знакомый, зовут Илларион Пантелеев, который состоит батюшкой в одной из церквей Кремля. Сейчас я отпишу ему письмо, чтобы принял вас на время у себя, и можете отправляться.

Иаков развернулся и поспешил к себе, а уже десять минут спустя, как и обещал, вернулся с письмом в руках и передал его мне. Вскоре мы с Тёрнером уже сидели в повозке, и, несмотря на неудобные позы и скрюченные спины, радовались, что с каждой минутой наша цель – книга Платона – становится всё ближе.

Прошло четыре дня, более половины пути осталось позади, но мне казалось, что мы движемся уже целую вечность. И если существовал на Земле ад, то он находился именно здесь – в этой тесной повозке, доставляющей почту и никоим образом не предназначенной для людей. Только мы с Джоном Тёрнером, на свою беду, сами же забрались сюда и теперь испытывали страшные муки, какие, вероятно, испытывают заживо погребённые люди, внезапно очнувшиеся в кромешной тьме собственного гроба, зарытого в сырую землю. И даже несмотря на то, что я несколько месяцев прожил в тибетском монастыре, где моё тело с утра до вечера подвергалось тяжким испытаниям во время изнурительных тренировок, мне всё равно было уже невмоготу находиться здесь. Каково же тогда приходилось бедному Тёрнеру, менее приспособленному к таким ситуациям?

И вроде бы ничего плохого в нашем положении не было, но это только лишь на первый взгляд. Ну да, мы не шли пешком в Москву, а двигались в ямщицкой повозке. Но в каких условиях? Поскольку вся она под завязку была забита письмами и какими-то посылками, места в ней практически не оставалось, и мы вынуждены были сидеть на деревянных скамьях, изогнув спины и прижав колени почти к самому подбородку. И это учитывая то обстоятельство, что повозку ежесекундно подбрасывало на ухабах, а заодно и нас вместе с ней за компанию, так что вскоре наши пятые точки стали похожи на отбивные.

Но синяки – только лишь полбеды. Повозка действительно двигалась почти без остановок, а если и заезжала в какой-нибудь городок или ещё куда, то уже через десять-двадцать минут отправлялась дальше, так что мы даже не успевали отдохнуть и размяться, как снова приходилось забираться в ненавистную камеру пыток. Ещё и жара стояла неимоверная, ведь был самый разгар августа, вот мы и сидели целый день, словно в натопленной парной. Впрочем, ночью было не намного лучше. Возницам-то хорошо, как и лошадям, поскольку на специальных станциях два раза в сутки их сменяли другие. И только мы с Тёрнером вынуждены были клевать носом, не имея при этом возможности уснуть в такой неудобной позе, при такой тряске, да к тому же ещё и в отсутствие свежего воздуха. Так что вскоре мы научились использовать каждую остановку, пускай и десятиминутную – вываливались на траву и моментально засыпали глубоким сном, а затем ямщик будил нас, в том числе и ногами, чтобы добудиться, и мы отправлялись дальше.

И вот спустя четыре бесконечных дня, в одну из тех ночей, когда нам хотелось послать всё куда подальше – все эти артефакты, спасение планеты и другие ничего не значащие вещи – и просто покинуть повозку, чтобы как следует выспаться, произошло одно событие, едва не оборвавшее наше путешествие. Внезапно в ночи где-то впереди раздался оглушительный свист, и я сразу же перестал клевать носом. Это было настолько необычно среди тишины и монотонного скрипа колёс, что сон как будто рукой сняло.

– Что это? – спросил сидевший напротив меня Тёрнер.

– Не знаю, – прислушиваясь, ответил я ему.

– Но! Пошла! – прозвучал вдруг испуганный крик возницы.

В следующую секунду я услышал удары хлыста, и наша повозка стала прибавлять ход.

– Стой! – донёсся до нас чей-то страшный хриплый голос.

– Похоже, разбойники, – догадался я. – Плохо дело, они могут всё только испортить.

– Может, всё-таки оторвёмся? – с надеждой произнёс Тёрнер. – Вдруг они пешком?

Но топот конских копыт сообщил нам, что уйти от разбойников не удастся.

– Стой, если хочешь жить! – закричал ещё кто-то.

Видимо, ямщик и сам понял, что зря старается, и наша повозка стала замедляться, а вскоре и вовсе остановилась. Мы с Тёрнером замерли, прислушиваясь к разговорам снаружи.

– Ты кто такой? – хриплый голос человека, которого мы не могли видеть, звучал теперь совсем близко. – Что везёшь?

– Я просто ямщик, – слегка заикаясь от страха, ответил наш возница. – Ничего ценного у меня нет, только письма да посылки.