Валерий Шпаковский - Под парусами клиперов

Было также хобби у нас тогда лазить по деревьям и грабить птичьи гнёзда. Мы даже вполне профессионально, может даже лучше всяких там орнитологов, разбирались в размерах и окраске яиц различных птиц: от воробьёв и грачей, сорок, ворон, кречетов и даже орлов. Надо было ухитриться забраться на дерево, аккуратно вытащить тёплые ещё яйца, сложить их в сумку или фуражку, при этом может придётся отбиваться от возмущённых птиц и спуститься вниз. Бывало, что падали с деревьев и калечились. Дома, вернее в подвале дома надо было потом аккуратно выдуть желток из яйца, проколотого с двух сторон шилом и хвалиться своей коллекцией при обменных операциях.

Когда буйно зацветала сирень в пойме реки Уй у моста через Золотую Сопку мы гурьбой ходили туда рвать сирень, возвращались оттуда с руками набитыми огромными букетами. Мама очень любила сирень. Вся квартира наша, заставленная букетами целую неделю, благоухала запахами сирени.

В таких вот случаях я старался избавиться от почётной обязанности, потому что надо было далеко идти в лес за город, и брат мог устать, тащи его потом на себе. Но строгая мама говорила. «… что это моя священная обязанностьприсматривать за младшим братом, потому что он такой один и другого вы все не дождётесь, а будешь старенький он тебе тоже потом поможет!».

Насчёт «…будешь старенький и он тебе будет помогать », мне не всё было понятно, как он мне может помочь-если он такой маленький сейчас. Однако я уже догадывался, что люди растут и не живут вечно, когда увидел, как разбился, упав с канатов насмерть канатоходец в цирке Шапито, растягивавшим свои шатры иногда летом на нашем футбольном поле во дворе дома.

С доводами родителей я соглашался и тащил потом брата на Пугачёвскую гору стараясь не отстать от пацанов и потом удивлялся, что он не плакал и не хныкал, а громко сопел в нос тихо семеня за мной. Мне даже казалось временами, что он меня воспринимает как вторую маму. Он полюбил меня, а я его. Особенно помнится случай, когда, разжигая печь на кухне уже ранее колотые отцом дрова я дополнительно расщеплял их на мелкие щепки и порезался ножом. Решив для шутки придать дополнительный драматизм ситуации, я помазал себе живот ещё и малиновым вареньем, так как крови было недостаточно (кетчупа тогда ещё не было), а потом положил сверху нож, наблюдая сквозь прищуренные глаза за братом. Это надо было видеть – малыш сначала недоумённо наблюдал за мной и ждал, когда я встану, потом увидев кровь на животе и попробовав её на вкус признал в ней варенье, попробовал растормошить меня, а потом видимо не желая продолжения драмы или комедии решил просто заплакать. Это было мило и трогательно!

Когда он начал ходить в садик, однажды забирая его вечером оттуда, то увидел у него синяк под глазом. Я готов был разнести весь этот садик на куски и побить любого обидчика, правда позже выяснилось, что он просто упал так неудачно. Но я-то почувствовал, ту священную обязанность и любовь, о которой говорила мама, что я теперь должен присматривать за ним всю оставшуюся жизнь.

Позже в школе его одноклассники говорили, что они с ужасом ждали тот день, когда вернётся старший брат-боксёр из армии и всем покажет…

День Строителя– это отдельная тема! В первые выходные дни августа в берёзовой роще за кварталом Дома Культуры устраивались народные гуляния по этому поводу. Райком партии выделял денежные средства на этот праздник не скупясь. Городок был молодой в связи со строительством Троицкой ГРЭС и народ весь приезжий был тоже молодой. Отец был монтажник-высотник и занимался вроде не строительством прямым, а монтажом технологического оборудования, высотных сооружений, труб и башен. Тогда отдельного праздника для монтажников не было, это потом появился День Энергетика в декабре, а позже День атомщика в сентябре, а тогда они гуляли вместе со строителями, потому что как бы делали вроде одно общее дела – строили энергетические блоки Троицкой ГРЭС. Но размещались в этой берёзовой рощи монтажники, конечно, отдельной поляной. На траве просто расстилались скатерти и простыни, народ выкладывал на них разные продукты, кто что принёс, закупался алкоголь из официальной машины – автолавки и выставлялся в центре скатерти.

После официальной части на центральной поляне берёзовой рощи с речами, плакатами, Интернационалом и награждениями порой непричастных, люди быстро разбегались по своим полянам отмечать праздник. На нашей поляне-скатерти собирались только монтажники, до этого ранее строившие Кармановскую и Берёзовские ГРЭС, потом они вместе поедут на Южноуральскую ГРЭС.