Александр Обоимов - По зову Большой Медведицы. Якутские мотивы. Продолжение

От острова Беннетта, который Де-Лонг оставил 6 августа, курс был взят на Новосибирские острова. Открытой воды стало много больше, и, пользуясь разводьями, путники продвигались на шлюпках. Время от времени шлюпки приходилось перетаскивать через ледяные перемычки.

После долгих блужданий они достигли Семеновского острова, а затем снова двинулись в путь по направлению к устью Лены. 12 сентября участники похода вышли к открытой воде и пересели в лодки, одной из которых командовал Де-Лонг, второй – лейтенант Чипп, третьей – лейтенант Мелвилл.

Неподалеку от берега материка участников экспедиции ждало еще одно тяжелое испытание – шторм разметал лодки, и они потеряли друг друга из виду. Судьба членов экипажа лодки лейтенанта Чиппа осталась неизвестной, по всей видимости, они утонули в штормовом море.

Де-Лонг с товарищами высадился на пустынный берег в дельте Лены и направился на юг. Запасы продовольствия группы закончились, болезни и голод остановили поход. Командир отряда отправил за помощью двоих наиболее здоровых членов экипажа – матросов Ниндеманна и Нороса.

Ниндеманн и Норос были обеспечены продовольственными запасами не лучше, чем их товарищи. Багаж их был необременителен. Они имели с собой одеяло, ружье, четыре десятка патронов, неполную бутылку спирта. В первый день пути они застрелили куропатку, которая в жареном виде послужила обедом, на ужин Ниндеманн и Норос поджарили подошву от сапога и сосали ее, пока не уснули у костра от усталости и истощения.

Утром они попали в незамерзшую трясину и едва выбрались из нее, а ночь провели в снежном сугробе. На третий день пути Ниндеманн и Норос встретили хижину промышленников, где нашли оленьи кости.

Путь с каждым днем становился труднее. Есть было нечего. Бутылка со спиртом разбилась. На этот раз обед состоял из оленьей кожи с брюк Ниндеманна. Бушевали метели, дул пронизывающий ветер, лед на протоках часто проваливался, и матросы купались в ледяной воде. Огонь костра уже не согревал продрогших до костей путешественников. Выспаться не было ни малейшей возможности, так как они ночевали большей частью в снегу под открытым небом.

19 октября Ниндеманн и Норос увидели хижину и в лодке около нее нашли заплесневелую рыбу. Они с жадностью набросились на нее. На следующее утро они заболели и остались в хижине. На третий день вынужденной остановки дверь хижины открылась, и на пороге появился якут. Матросы пригласили его отведать рыбы, но он ответил, что ее нельзя кушать, и, снабдив несчастных путешественников сапогами, одеждой и оленьими шкурами, умчался на своей упряжке. Спустя несколько часов он вернулся с двумя товарищами и привез свежей рыбы. В этот же вечер матросов доставили в якутское становище, накормили их вареной олениной и устроили на ночлег в юртах.

На следующее утро якуты двинулись на юг. Попытки Нороса и Ниндеманна объяснить трагическое положение отряда Де-Лонга не имели успеха. Якуты не понимали американцев. Изучая подробно историю этой трагической экспедиции, я до сих пор не могу понять, как можно было не объяснить, что их товарищи погибают? Жестами, рисунками, мимикой, да как угодно. Помощь была очень близка, если бы… Но история не терпит сослагательного склонения.

Вскоре матросы вместе с якутами прибыли в селение Ки-Марк-Сурку. Здесь они встретили ссыльного Кузьму Еремеева, который взял от них записку и сказал, что доставит в Булун, куда вскоре направились и путешественники. Якуты снабдили их упряжкой, одеждой и продовольствием. В Булуне Ниндеманн и Норос встретили теплый прием. Они были сильно больны и почти не выходили на улицу.

Вечером 2 ноября из окна избы они увидели, что к их жилищу приближается человек в меховой одежде, какую носили только члены экспедиции на «Жаннетте». Это был инженер Мельвилль, который рассказал, что его группе очень повезло. Они быстро повстречали местных жителей-якутов, которые оказали им помощь. Узнав маршрут Ниндеманна и Нороса, не раздумывая, Мельвилль отправился на розыски своих товарищей. Однако поиски капитана и остальных моряков не дали результатов, а вскоре метели окончательно похоронили надежду найти их живыми. Лишь в марте 1882 года Мельвилль и его поисковая экспедиция нашли последний лагерь капитана и членов экспедиции, что были с ним в лодке. Рядом с телом Де-Лонга лежал его дневник, который он вёл до конца. Этот дневник нельзя читать без содрогания. Судя по всему, тот ушел из жизни последним, как и полагается настоящему капитану.