Петр Люкимсон - История моей одиссеи

– Деньги – это хорошо! – сказал высокий. – Ладно, давай так: ты пойдешь в магазин, купишь буханку хлеба и две бутылки лимонада, а потом мы вернемся на вокзал, и там поедим.

Я направился к магазину, и новые приятели последовали за мной. Через полчаса мы были снова на вокзале, отошли в сторонку и сели на травке. Высокий расстелил на траве куртку, и я выложил на получившуюся из нее скатерть хлеб и лимонад. И тут ребята стали откуда-то доставать три банки кильки в томатном соусе, плитки шоколада, пачку лимонных вафель и даже горсть конфет «раковые шейки».

– Как видишь, жить можно! – сказал высокий, мастерски открывая перочинным ножом банку с килькой.

Затем он посмотрел на меня и сказал «малому»:

– Пойди принеси ему банку сайры. Не видишь, он – интеллигент!

На этой сайре «малой» и спалился: продавец схватил его за руку, когда он запихивал консервную банку в карман, и потащил в милицию.

Еще через четверть часа к нам подошли два милиционера и повели в участок…

* * *

К моему удивлению ребята не только не впали в панику, но и даже не огорчились такому повороту. Скорее, наоборот – им было весело, и они стали отпускать шуточки в сторону сторожившего нас перед какой-то дверью «мусора». Но мне было не до шуток – я впервые оказался в милиции, и слабо представлял, что меня ждет дальше.

– Ты что, забздел? – спросил высокий. – Не бзди, сейчас увидишь, что будет!

Тут дверь приоткрылась, и из нее раздался окрик:

– Магометов, давай сюда эту шпану по одному.

Первым «одним» стал почему-то именно я – может, просто тому, что сидел ближе всех к двери. Хозяин кабинета оказался начальником этого отделения (или Детской комнаты?) милиции.

Уже немолодой мужик с аккуратными усиками над губой, был он то ли старлейтом, то ли капитаном, сейчас уже не помню. Пусть будет капитаном. Самое удивительное, что, не будучи русским, он оказался большим любителем русских народных сказок.

– Ну, ой ты гой еси, добрый молодец! Из какого-ты роду-племени? – произнес он, раскладывая перед собой какие-то бланки.

– А у нас здесь, что – передача «В гостях у сказки»? – вспомнив свое школьное кавээновское прошлое ответил я в унисон. Страха почему-то по отношению к нему у меня не было.

– С чувством юмора у тебя, я вижу все в порядке, – усмехнулся он. – Документы, говорю, предъяви. Как фамилия, имя, отчество, год рождения, ну и все остальное…

– Национальность… – подсказал я.

– Национальность твоя мне до лампочки. А вот место жительства – нет. Так есть документы?

– Дома забыл, – сказал я чистую правду. – Нет никаких документов…

– Почему-то я так и думал, что дома забыл. Так как зовут?

– Петр.

– И почему я должен в это поверить?

Я пожал плечами – ничего другого мне просто не оставалось.

– И давно воруешь, Петр? – сказал он, указывая на выложенные на столе консервные банки, шоколад, хлеб и все остальное.

– Может, кто и ворует, не знаю. Не видел, – ответил я. – Я не ворую. За хлеб и лимонад я деньги заплатил. Можете продавца спросить.

– Верно, заплатил. Чтобы отвлечь внимание и дать своим подельникам воровать. Они тебя сейчас сами сдадут, увидишь. Магометов! – выглянул он в коридор. – Ну-ка введи еще одного, самого мелкого…

И тут сержант Магометов вошел в кабинет и доложил:

– Нету их, товарищ капитан! Сбежали. Прямо из-под носа сбежали! Хрен знает, как так вышло… На секунду отлить отлучился – очень уж приспичило!

Дело становилось хуже – теперь все могли свалить на меня, и я это понял.

Минуты три я выслушивал, как капитан на смеси нескольких языков объяснял сержанту, что тот – не милиционер, а пассивный гомосексуал, с матерью которого он занимался оральным сексом, а заодно отдавал приказ найти трех сбежавших маленьких пассивных гомосексуалов. Наконец, сержант Магометов удалился, явно сомневаясь, что ему удастся выполнить задание по поимке своих братьев по сексуальной ориентации.

После чего «гражданин начальник» уселся за стол и совершенно спокойным тоном, словно это был совсем другой человек, спросил:

– Так как тебя, говоришь, полностью звать-величать? И живешь ты где?

Это прозвучало настолько доброжелательно, что я расслабился и решил, что лучше всего просто говорить правду. И стал рассказывать, как поссорился с классом, вышел из дома, в чем был, без паспорта, как сел в поезд – и вот оказался здесь, в этих их Биледжах.

Говорил я долго, многословно, а он слушал, что-то записывал на своем бланке, и время от времени задавал вопросы о том, что у меня за школа, кто мои родители, почему я решил отправиться именно в Москву и все такое прочее.