Александр Башкатов - Книга путешествий по заграницам

На второй день после приезда с учений в летний лагерь, меня вдруг вызвали в штаб полка. Там отвели к капитану, и он говорит, что уже месяц меня ждет и даже посылал за мной телеграмму. Мол, меня включают в группу для поездки за границу как агронома-цветовода. Дело мое уже изучили и направили в штаб дивизии, километрах в трех от нас, куда мы с ним и отправились. По дороге он убеждал меня соглашаться, мол, ребята оттуда приехали с покупками, довольные. Служить надо будет в гражданской одежде. Когда я спросил, куда ехать, капитан конкретно не ответил, лишь "в страну с сухим и жарким климатом".

Пришли в штаб дивизии к подполковнику, начальнику отдела кадров дивизии. Он осмотрел меня с ног до головы, приказал раздеться и поинтересовался, есть ли у меня наколки. Я ответил, что нет. Но все равно разделся. Когда облачился, подполковник спросил: «Что надо делать с цветами в стране с жарким сухим климатом?». Я отвечаю: «Поливать надо хорошо». От такого ответа он захохотал и никак не мог отойти, повторяя: «А какого черта им еще надо?» А сам смеется. «Досье твое мы уже посмотрели, так что если ты не против поехать, то даже очень нам подходишь». Я ответил, что, куда партия меня пошлет, туда и поеду. Он похвалил меня и сказал капитану, чтобы быстро оформляли.

Здесь я напомню, что – то письмо из обкома комсомола и рекомендации для вступления кандидатом в члены партии я отослал домой. Просто подумал, что по письму просить неудобно и стыдно, да и в кандидаты еще молодой, отслужу, а там видно будет. И я раз и навсегда избрал свою стезю: нигде ничего не просить, а что Бог ни дает, всё к лучшему.

На следующий день капитан отправил меня в медсанбат, где я прошел освидетельствование, после чего капитан приказал, чтобы я готовился к субботе,к мандатной комиссии.

Нас собрали возле полкового клуба, кандидатов на загранку набралось не менее 100 человек. Стали мы искать свои родственные души. Я нашел человек восемь агрономов после Тимирязевской академии, после институтов и техникумов. Духом не падал и спокойно ожидал своей очереди пойти на комиссию. Вскоре меня вызвали, так как шли по списку, многие выходили быстро, некоторые задерживались.

Я вошел в зал. На сцене за столом сидели человек пятнадцать и только трое в военной форме, остальные – гражданские. У каждого из них была папка с моим делом. Я сидел перед ними на стуле, пока они изучали мое досье. Затем рассказал свою биографию, и они начали меня спрашивать, в основном о политической обстановке в мире: как я понимал положение дел на Панамском перешейке, в Секторе Газа в Палестине, на Даманском острове, про войну во Вьетнаме, а также о руководстве нашей страны. В общем, я насчитал 26-28 вопросов, в основном, по земному шару. Отвечал я четко, без запинок, потому что почти все вопросы были знакомы, так как мы каждый день в техникуме учебный процесс начинали с политинформации. Мои экзаменаторы только успевали усмехаться и смотреть друг на друга. Экзаменовали меня минут сорок. Вечером меня позвал боец из другого батальона. Когда я подошел, он сразу выпалил: «Ты прошел. Писари сказали, которые печатали списки».

Через день нас опять пригласили в штаб дивизии, где с нами проводил беседу тот самый подполковник. Он объяснил, что мы поедем в страну, где будем выполнять задачу по своей профессии, могут быть и другие задания. "Будете работать рядом со многими иностранцами, поэтому прошу вас быть бдительными и верными своей Родине". Нам полгода не говорили, куда будет командировка, и предупредили, чтобы вопросов таких даже не было: «Придет время – узнаете».

С этого дня нам приказали готовиться к гражданской жизни. Кто хочет, пусть отращивает усы, бородки, бакенбарды, волосы и прочее. Называть друг друга по имени. В ротах об этом не говорить, командиры будут предупреждены. Я сказал, что хожу на тренировки по подготовке к сотовому параду, на что сразу была дана команда «отставить». Нас перестали даже ставить в караул, можно было только здесь, у палаток, ставить дневальными.

На следующих сборах нас насчитывалось уже 56 человек, агронома среди них не было, и я успокоился. После этих сборов нас стали каждую неделю приглашать на совещания во многие службы и организации. Первая такая встреча состоялась с командующим Московского военного округа генералом Ивановским. Потом была встреча в политотделе округа. Принимал нас член Военного совета, генерал армии Грушевой. Потом были поездки в ЦК ВЛКСМ и ЦК КПСС, МИД – и почти на каждой встрече поднимался один и тот же вопрос: хотим ли мы служить в стране с сухим и жарким климатом. Мы все отвечали:«Да!». Нам предлагали отказаться, кто не желает, и тогда "отказники" будут дослуживать у себя в части. С каждым новым приглашением наша группа все уменьшалась в количественном составе. Были такие кандидаты, как командир взвода или отделения, писарь или еще какая хорошая должность. Смотришь, и его уже с нами нет.