Сергей Ронин - Осеннее таинство

Перепрыгивая через бутыли, он подбежал к одежде, суматошно раскидал ее и обнаружил там резную деревянную фигурку с телом осла и головой человека. Он пристально вгляделся в ее лицо, и тогда сомнений не осталось, что это и есть Сигурт.

– Эй? – тихо промямлил Вилли, – ты как там?

Фигурка не ответила.

– Довела тебя до безобразия отрава стариковская, говорил же.

Вилли трясло одновременно от испуга и гнева. Не в силах побороть сразу оба чувства, он сел на пол и поставил перед собой фигурку.

– Не сдержался, пригубил? – с укором спросил он у нее. Что ж мне теперь женушке твоей говорить? Или панталоны ей предъявить, как от павшего в бою солдата? Да только растерзает она меня за такие шутки.

Вилли всегда опасался жены Сигурта и имел на то немало оснований. Удивительно, но она будто заранее знала о всех выходках мужа и всякий раз оказывалась поблизости. В моменты гнева эта маленькая хрупкая женщина в вечно перепачканном мукой фартуке, ежесекундно выпускала из себя столько ругательств, что даже здоровенный Сигурт пасовал перед ее напором. А если Вилли к тому моменту не успевал спрятаться, то всякий раз объявлялся виноватым и узнавал о себе много нового и крайне обидного.

Глядя на фигурку, Вилли не знал, чего боится больше – того, что случилось с Сигуртом, или какой скандал устроит его жена, когда обо всем прознает.

– И куда этот душегуб старый подевался? – не успокаивался он, – знаю теперь, какие он с лешими дела водил!

Вилли посидел еще немного, а затем положил в сумку фигурку вместе с отравленной бутылкой и отправился на поиски Упилия.

* * *

Соседи заверили, что не видели его с позапрошлой субботы. Вилли рысью оббежал все места в деревне, где старик обычно ошивался, но нигде его так и не встретил. После долгих скитаний он решил, что пора все рассказать Юхи. Раз хозяин старику приятель не разлей вода, то наверняка знает, куда тот внезапно подевался. К тому же Юхи человек мудрый и рассудительный и обязательно придумает, как быть дальше.

В это время он обычно осматривал виноградники, и Вилли немедля поспешил обратно к террасам. Юхи сидел на скамеечке и, поглядывая на спелые ягоды, делал карандашом пометки в тетрадь.

– Как нога? – осторожно начал Вилли.

– Плохо, – утомленно проговорил Юхи, – кое-как доковылял. Посмотри, какой цвет замечательный.

Юхи отложил тетрадь и нежно взял за стебель гроздь белого винограда. На листьях и ягоде поблескивали капельки воды.

– Хороший цвет, – согласился Вилли.

– Отнес письмо?

– Нюбергу вручил, как и просили. Он как звон монет услышал, сразу ускакал, только его и видели.

– Рад слышать. Знаешь, что за сорт? – спросил Юхи, кивая на гроздь в руке.

– Если верить табличке на подпорках – то Шасла.

– Да, прекрасный Шасла! Сорт несложный, но и вино выходит не таким скучным, как многие болтают. Вите Брюхен частенько его берет. А кто посмеет спорить, что вино мое недостаточно дерзкое, глядя на то веселье, что иной раз творится в его трактире. А, Вилли, что скажешь? – рассмеялся Юхи.

– Знает Брюхен, как народ развлечь, – согласился Вилли, – а ведь немалая жажда человека мучала, отчего он вино выдумал? Неужто ему воды мало?

– Верно. Такова уж человеческая природа, – поучительно ответил Юхи, – жидкость для него важнейшее вещество. Это уж, как хочешь, но человеку без нее никак не прожить. Спать не ляжет, если хоть каплю не употребит. Выпить любит, одним словом, вот и изобрел себе напитков на любой вкус. Выбирай, что называется, к чему душа потянет. Только, Вилли, не забывай, что к выбору стоит отнестись со всей прилежностью и благоразумностью, с опасливой оглядкой на то, к чему он может привести, а если побрезгуешь моим простым советом, не ищи потом оправданий в своей ветренной голове. Жидкость, как ты знаешь, камень точит; ровно, как и на живой материи свой отпечаток оставляет. Посмотри на того, кто без меры потребляет, – Юхи кивнул на веточку с виноградом, – а после на того, кто меру знает. Не сложно распознать кто есть кто.

– Как раз об этом и хотел с вами посоветоваться, – неуверенно проговорил Вилли и пугливо улыбнулся.

– Неужели? – приятно удивился Юхи.

– А Упилий, он что за человек? Говорят, из лесных?

– Старик своеобразен, но не более, – несколько разочарованно ответил Юхи, —скажи лучше, ты отдал ему зеркало?

– Про него я… забыл.

– Что значит забыл? Зачем же ты к нему ходил, позволь спросить?

– Хотел отдать, да только не до того нам было…