Сара Маркиз - Свободная. Там, где нет опасности, нет приключений [litres]

Но это время длилось не так долго, как мне хотелось бы. Издалека доносятся звуки галопирующей лошади. На краю поселения гавкает собака и блеют овцы. В палатку заходит мужчина, за ним еще один, потом молодой парень и молодая женщина с раскрасневшимися щеками. Все садятся. Каждый из них занимает свое место, и я точно могу понять, кто является членом семьи, а кто нет. Внезапно молодая женщина поднимает нижнюю рубашку, показывая всем, включая мужчин, свои груди. Молодая мать младенца опускает взгляд, сидя на пятках и подогнув под себя ноги. Черты ее лица опускаются, и она начинает слегка раскачиваться из стороны в сторону.

Лицо потеряло цвет. Она выглядит раздраженной и печальной.

В моей голове проносится миллион вопросов, и я начинаю прикидывать, какие проблемы может вызвать подобная публичная демонстрация. Я решаю уйти, вежливо предупредив об этом хозяйку дома и послав ей обнадеживающую улыбку. Не дождавшись ответа, я сбегаю из этой ужасной атмосферы, которая стала невыносимой. Меня преследуют незнакомые слова, и все, кроме матери, вываливаются из юрты вслед за мной. Они кричат на меня и даже иногда плюются. Кажется, они осыпают меня руганью, которую я перевожу для себя следующим образом: «Ты должна остаться здесь и жить с нами, спать здесь, есть с нами и… снимать нижнюю сорочку тогда же, когда и мы!» Но, конечно же, я могла и ошибиться в своей интерпретации этой семейной драмы!

Ноги сами несут меня подальше от этого места так быстро, как только можно. Я лишь ошалело улыбаюсь тому, что только что произошло.

«Ох уж эти монголы!» – вздыхаю я вслух.

Я продолжаю двигаться по направлению к храму. Пес идет за мной на расстоянии нескольких метров, он словно говорит мне: «Не сердись на них, просто они такие, и все!»

Издалека храм кажется стражем степи. Отсюда он очень красив, с огромными колоннами из красной глины и закругленными краями крыши. Перед моими глазами настоящая архитектура Азии…

У подножия южной стены работает мужчина. Я нахожусь на расстоянии всего в несколько сот метров, но не могу точно определить, то ли мужчина такой высокий, то ли стена просто гигантская.

У входа я снимаю рюкзак и готовлюсь рассмотреть преследовавшего меня пса, чьи вежливо смотрящие глаза свидетельствуют о пустом желудке. Я ласково почесываю и поглаживаю его, пес улыбается. Мужчина, который работал в отдалении, неуклюже поднимается на ноги и уходит. Я в смятении, кажется, передо мной настоящий гигант в национальной одежде, которая называется дил. Он выглядит очень впечатляюще. Мужчина исчез буквально перед моим появлением. До этого он сидел на попе, как ребенок, и копал водоотводную траншею киркой, которая издалека выглядела в его руках как зубочистка. Бедняга, наверное, испугался, что я стану его фотографировать. Мне жаль его и стыдно за туристов, которые делают фото без разрешения. Нельзя воровать фотографию. На фото запечатлевается момент жизни, момент времени, за который нужно нести ответственность.

Я захожу во двор, погребенный в руинах. На земле валяются мешки с песком, всюду разбросаны куски кирпича, развеваются на ветру пластиковые пакеты. В углу стоят леса, которые оккупировали голуби. Я отхожу на безопасное расстояние и натыкаюсь на молодую женщину из юрты, которая натянуто мне улыбается. Подобно своей собаке, она начинает преследовать меня и кричать: «Деньги». Высказав свое требование, она измеряет меня взглядом, который сложно описать: глаза застыли между немигающими ресницами, лицо окаменело. Я понятия не имею, как воспринимать таких людей, ведь у них всех на лице застыло одно и то же выражение. Их мимика настолько скудна, что в будущем мне необходимо будет разобраться с этим.

Она старается догнать меня, но ее раздражает, что я продолжаю идти с прежней скоростью, поэтому она ругается за моей спиной. Мой желудок издает странные звуки. Я внезапно останавливаюсь и оглядываюсь. Женщина оставила меня в покое и пошла по направлению к дому, рядом с ней бежит собака.

Я продолжаю идти в направлении юрт, которые вижу впереди.

Без труда пересекаю реку, потому что она не очень глубокая, и приближаюсь к забору, ограждающему несколько идеально ровных юрт. Кажется, что они слишком уж идеальны, при этом на них нет никакого опознавательного знака или эмблемы.

Мне навстречу выходят две девушки, которые очень странно на меня смотрят. Возможно потому, что я покрыта грязью и не мылась с тех пор… как ушла из дома двенадцать дней назад!