Бенгт Даниельссон: Бумеранг

— Охотно, — ответил я. — Но скажите, нельзя ли получить паспорта завтра, чтобы мы могли ехать в Канберру, как только сгрузят нашу машину и фургон?

— Пожалуйста, я все сделаю, но боюсь, вас так быстро не сгрузят. Желаю удачи. Привет!

Увы, на следующее утро я убедился в его правоте. В восемь часов появились пять-шесть рабочих, отворили двери пакгаузов. Дальше ничего не происходило до половины девятого. Затем четыре человека вышли из пакгауза на солнышко и сели вокруг радиоприемника, который принес один из докеров. В четверть десятого молодой парень привез на тележке канаты и сети и сбросил их на мостовую под застывшими стрелами корабельных кранов. Сбросил и исчез, опять воцарилась бездеятельная тишина. Наконец я не выдержал и заглянул в пакгауз, где к этому времени собралось уже четыре бригады. Несколько человек что-то переносили с места на место, остальные мирно беседовали.

— Здорово, приятель, — весело приветствовали они меня. — Чем можем быть тебе полезными?

Не совсем такого приема я ожидал от рабочих в порту, где вот-вот должна была разразиться забастовка. Не прошло и пяти минут, как мы уже были на «ты», друзья-приятели, и ребята обещали, как приступят к разгрузке, первым делом снять мою машину и фургон. А для начала они посоветовали мне разыскать таможенника. Их на пристани дежурит несколько человек, подходи к любому.

Я долго и терпеливо искал, но среди многочисленных рабочих, которые стояли, сидели и лежали на пристани, не мог найти никого в форме таможенного чиновника. Так и вернулся ни с чем к своим друзьям в пакгаузе. Они уже приступили к чаепитию.

— А что, — спросил я, — таможенники в Австралии носят какую-нибудь форму?

— Форму? Зачем она им? — рассмеялся один из докеров. — Да ты приглядись как следует, увидишь парней в шляпах. Они и есть таможенники.

Уже легче! Я вышел на пристань и сразу нашел таможенного чиновника. Он внимательно осмотрел мою машину, спросил, что за марка, удивился, почесал в затылке, наконец сказал:

— Первый раз вижу такое. Но бумаги как будто в порядке, ладно, поставлю печать. Только вы сперва побывайте в городском отделе уличного движения, получите там разрешение пользоваться у нас этой машиной. У вас же руль не с той стороны! [3] В Швеции долго было левостороннее движение. — Прим. перев .

Мне явно не оставалось ничего иного, как поскорее заручиться позволением водить машину с неправильным расположением руля. Я остановил первое попавшееся такси, сказал водителю адрес и дернул заднюю дверцу, собираясь сесть.

— Сразу видно, ты приезжий, — произнес водитель, качая головой. — Ну-ка, садись рядом. Меня Билом звать. А тебя?

И машина покатила между складами и заводами к Аделаиде, а Бил принялся сурово разъяснять мне, что Австралия — страна демократическая и если пассажир один, он всегда садится рядом с водителем. Логика этого рассуждения показалась мне не совсем убедительной. Но поскольку представился случай запросто поболтать с Билом, я не стал возражать. Вернее, говорил-то все больше сам Бил. Он смекнул, что я приехал «оттуда», даже обронил какое-то замечание о «бедных европейцах», но вообще-то моя личность его мало интересовала. С тем большим рвением он рассказывал о себе, и уже через пять минут я знал все о Биле, его работе, семье, как он объяснился в любви своей Бесс.

— Австралия — самая демократическая страна в мире, — самодовольно твердил он. — Никто не может помыкать другими. Допустим, я работаю на владельца этой машины, все равно я сам себе хозяин — не захочу на работу выйти, могу дома остаться. Живу в таком же доме, как мой босс, у меня в комнатах не хуже, чем у него. Конечно, он владеет собственной машиной, зато я могу сколько угодно пользоваться этой. Каждое воскресенье вывожу семью за город.

Внезапно Бил нажал ногой тормоз, да так, что машина с полквартала ехала юзом. Я удивленно вертел головой: что случилось? Ничего особенного, просто Бил приметил еще двоих клиентов: тощего юнца и краснощекого здоровяка, от которого попахивало пивом. Им нужно было в совсем другой конец города, но это Била ничуть не смущало.

Новые пассажиры были поглощены обсуждением предстоящих скачек, они стали допытываться у меня, что я думаю о фаворитах. Пришлось с сожалением признаться, что я плохо осведомлен об австралийских рысаках. Оба чрезвычайно удивились, но их утешил Бил, великолепный знаток конного спорта. Обо мне они совсем забыли, и я даже обрадовался, когда Бил подобрал еще одного пассажира, который заговорил о погоде.