Йоси Гинсберг - Джунгли. В природе есть только один закон – выживание

В два часа я позвонил в посольство, где мне сообщили, что утром в понедельник они встретятся с боливийскими ВВС. Тогда мне и нужно прийти в посольство.

Я направился прямиком в отель «Розарио», но служащий сказал, что Маркус еще не вернулся. Я никогда не задумывался об этом, поскольку мы не обсуждали с Карлом, сколько времени у них займет дорога.

Я отправился в еврейскую общину, чтобы найти добровольцев, готовых отправиться на поиски, но в доме никого не было, даже Бабули, поэтому я оставил записку.

Так прошел двенадцатый день, а затем и тринадцатый. Наконец наступил понедельник, четырнадцатый день с момента нашего расставания. В израильском посольстве меня уже ждал боливийский офицер, который отвез меня в штаб-квартиру ВВС в Ла-Пасе. Я долго рассказывал ему о случившемся во всех подробностях: где именно это произошло и какие события предшествовали нашему крушению. Они послушали мой ломаный испанский и пообещали сделать все, что в их силах, но я совершенно им не поверил.

Затем боливийский офицер отвез меня в штаб-квартиру ВМС, и пришлось рассказывать все снова.

Когда я вернулся в посольство Израиля, консул сообщил мне, что он достал самолет и поиски начнутся на следующий день. Я благодарил Бога.

Я отправился в посольство Швейцарии и сообщил, что Маркус и Карл также не вернулись. Я попросил позвонить в Аполо, чтобы узнать, там ли они. Я даже не думал волноваться за них, но позже консул австрийского посольства дал мне весомый повод для беспокойства.

Когда я упомянул имя Карла Рухпректера, в посольстве живо заинтересовались им. Служащий попросил меня подождать и проводил меня в кабинет консула, грузного, краснощекого мужчины с трубкой во рту.

«Присаживайтесь, друг мой, – сказал он, – расскажите, что вы знаете о Карле Рухпректере?»

Я вкратце рассказал ему о Карле: о том, что он поведал о себе сам, и о том, как он уговорил нас отправиться с ним в экспедицию по джунглям. Я также упомянул о том, что он поменял планы из-за дяди.

«Дяди? – спросил консул. – Какого дяди?»

«Он сказал нам, что у него есть дядя по имени Йозеф Рухпректер, владелец ранчо в провинции Рейес. В начале декабря Карл должен был перегнать туда грузовик из Чили».

Я также рассказал им то, что Карл поведал тебе: его дядя был нацистом, военным преступником, поэтому вынужден был жить в Боливии.

«Очень-очень интересно», – повторял консул.

Я рассказал ему о деревне индейцев, которую мы собирались посетить, но она оказалась дальше, чем мы думали, поэтому мы вернулись назад. Я также упомянул о том, как мы сплавлялись по реке, о том, как разделились с Карлом и Маркусом, и о нашем с тобой происшествии. Я сказал, что пришел заявить о пропаже Карла и что, возможно, придется организовать поисковый отряд, если через день или два от него не будет никаких вестей.

Я удивился, когда консул рассмеялся.

«Ну вы и шутник. Помочь найти Карла Рухпректера, – сказал он, – да мы бы были только рады, если бы он исчез». Он снова рассмеялся. «Дядя, который выращивает крупнорогатый скот? Нацист, скрывающийся от правосудия? А у Карла богатая фантазия».

Он заметил недоумение на моем лице, и вот что он мне рассказал: «Мы хорошо знаем Карла Рухпректера, но у него нет никакого дяди в Боливии. Карл сам скрывается от правосудия. Его разыскивают австрийские власти и Интерпол. Он профессиональный хулиган и зачинщик беспорядков. Десять лет назад он состоял в радикально настроенных «левых» группах в Европе. Вместе с друзьями он учинил множество беспорядков, и австрийская полиция разыскивает его. Ему очень повезло, и у него были связи, благодаря которым он оказался здесь. Кто-то изготовил ему поддельный паспорт.

Мы знаем, что он здесь, но ничего не можем сделать с ним в Боливии. Ты сообщил мне отличные новости: он в опасных джунглях без еды и воды. И лучше бы он оттуда не возвращался. Разумеется, мы не станем искать его», – сказал консул с усмешкой.

Конечно, я разозлился.

«А что насчет швейцарца, который сейчас там с ним?» – спросил я, но консул только пожал плечами.

Вернувшись в израильское посольство, я чувствовал смущение и беспокойство. Тот же боливийский офицер помог мне прояснить некоторые детали. Во-первых, он изучил карты и снимки, сделанные с воздуха, в поисках деревни индейцев, куда мы должны были добраться. Затем он сделал несколько телефонных звонков, но всегда получал один и тот же ответ: в окрестностях нет никакой деревни индейцев, ни цивилизованной, ни дикой.