Йоси Гинсберг - Джунгли. В природе есть только один закон – выживание

«Через несколько дней я доберусь до Сан-Хосе», – сказал я себе. Люди ежегодно приезжают сюда из Сан-Хосе, наверняка они протоптали широкую и добротную тропу. Мне не о чем беспокоиться. Просто нужно держаться проторенной дорожки и молиться, чтобы не начался дождь. Тогда я смогу развести костер ночью. Замечательный план.

Я спасу себя сам. Теперь я надеялся, что еще никто не успел отправиться на мои поиски, поскольку я бы очень расстроился, если бы кто-то нашел меня, когда я почти выбрался из джунглей сам. Проще простого. Я справлюсь без чьей-либо помощи.

Утром моросил дождь, и было здорово лежать в теплой и сухой хижине. Это напомнило мне об одном из холодных зимних дней, когда я сидел в натопленном доме, прислонившись носом к оконному стеклу. Я решил остаться здесь еще на день. Мне нужно было отдохнуть перед тем, как снова двигаться в путь. Я хорошенько просушу ноги, восстановлю силы, досыта наемся, а завтра… возможно, завтра кончится дождь. В любом случае я отправлюсь завтра.

Я чувствовал некую вину за свою слабость и за то, что я слишком избаловал себя роскошью, но мне было настолько хорошо, что я без труда успокоил свою совесть.

Мысли мои наполнились грезами, и я предался мечтаниям. Для того чтобы видеть сны наяву, нужно всего лишь немного практики. Стоит овладеть этим искусством, и при желании можно пересечь моря и океаны. Внезапно у меня зачесалось колено. Я потер его и почувствовал что-то круглое, что никак не желало отцепляться. Я надавил сильнее и понял, что держу пиявку в полдюйма длиной и четверть дюйма шириной. Она раздулась от высосанной крови. Я с отвращением бросил ее в огонь и принялся осматривать себя с головы до ног.

Меня охватила паника. На теле я нашел более двадцати пиявок. Они были везде: в подмышках, на задней стороне шеи, на спине, на внутренней части бедер и даже между ягодицами. Все они раздулись и выглядели омерзительно. Чертовы кровопийцы! Я по очереди отодрал их от кожи и бросил в огонь. Я пообещал себе осматривать все тело перед сном, чтобы удостовериться, что на мне не было паразитов.

К вечеру погода улучшилась. Я решил, что пора собрать еще хвороста и дров. Среди веток я нашел огромного кузнечика длиной в четыре дюйма и поймал его, планируя использовать в качестве наживки. Я привязал последний крючок к леске и насадил на него кузнечика. Течение реки было быстрым, и я не мог понять, почему Карл рассказывал нам, что здесь хорошее и тихое место для рыбалки. Пытаться поймать что-то было бессмысленно, к тому же я боялся лишиться крючка. Кузнечик все еще болтался на крючке, но течение сильно изуродовало его, и он выглядел ужасно. Я решил не добавлять его в суп.

Я еще раз попытался отыскать банановую рощу, сухие бальзовые бревна и спрятанные инструменты, но ничего так и не нашел. Однако я решил, что мне удалось обнаружить тропу, ведущую в Сан-Хосе. Завтра я отправлюсь в путь, и точка.

По пути к хижине я наткнулся на плодоносящее дерево. Рядом с ним на земле лежал большой и тяжелый плод. Обрадовавшись, я разбил его о камень, но мякоть его была твердой и зеленой, из нее сочилась маслянистая жидкость. Я все равно решил попробовать его на вкус, но, сморщившись, тут же выплюнул. Следовало бы догадаться, что свежий плод, не поеденный муравьями, был несъедобным. В хижине у меня еще оставались тамаринды, и я съел несколько штук, чтобы избавиться от неприятного привкуса во рту. В центре лагеря я заметил большой пень, на котором было крупными буквами нацарапано имя Пэм. Интересно, это имя девушки? Или, может, это слово значит «женщина»? Через четыре дня, когда я доберусь до Сан-Хосе, я спрошу у кого-нибудь. Еще четыре дня в джунглях, а потом меня ждет мягкая кровать и компания людей. Как же я хотел их увидеть. Я изучил карту. Поселение находилось совсем близко – всего лишь в нескольких дюймах.

У меня все получится.

Мои надежды на хорошую погоду не оправдались: лил сильный дождь, но это не остановило меня. Я собрал вещи, взвалил рюкзак на плечи, затянул ремень и лямки, прихватил свою новую трость и отправился в путь.

И хотя поначалу дорожка была широкой и отчетливой, через несколько минут пути она стала значительно уже, и мне пришлось идти по зарубкам на деревьях, сделанных мачете. Тем не менее тропинка пролегала параллельно Туичи, и даже если я сбивался с пути, я просто двигался вдоль берега и вскоре снова выходил на тропинку.

Я привык идти под дождем и пребывал в замечательном настроении. Мне казалось, что я двигаюсь быстро и, если не случится никакого форс-мажора, я буду в деревне уже через четыре дня. Пока шел, я напевал песню. Она была не новой и не слишком воодушевляющей, зато помогла мне убить время. Я взял известную израильскую мелодию «По дороге к Бейт-Шеану», изменил название и громко напевал: