Жюль Верн - Приключения троих русских и троих англичан. Плавающий город. Священник в 1839 году [без илл.]

Все эти операции, несмотря на проявляемое туземцами нетерпение, бесстрастный Эверест проделал с той же тщательностью, с какой он осуществлял бы их в своей обсерватории в Кембридже. Весь день двадцать первого февраля прошел за этой работой, и только на исходе дня, примерно в половине шестого, когда снимать показания стало трудно, полковник закончил свои наблюдения.

— Я в вашем распоряжении, Мокум, — сказал он тогда бушмену.

— Несколько поздновато, полковник, — ответил Мокум, — и мне жаль, что вы не смогли завершить ваши работы до наступления темноты, ибо тогда мы могли бы перенести нашу стоянку уже на берег озера!

— А что нам мешает тронуться сейчас в путь? — спросил полковник Эверест. — Пятнадцать миль можно проделать и темной ночью, которая не сможет нас остановить. Дорога тут прямая, это ведь равнина, и мы не должны бояться, что заблудимся!

— Да... действительно... — как будто размышляя, ответил бушмен, — можно попробовать пойти на такую авантюру, хотя в этих местах, пограничных с озером Нгами, а предпочел бы переход при свете дня! Наши люди только и просят идти вперед, чтобы быстрее достичь пресноводного озера. Мы отправляемся, полковник!

— Если вам угодно, Мокум! — ответил полковник Эверест.

Как только все одобрили это решение, быков запрягли в повозки, лошадей оседлали, инструменты погрузили, и в семь часов вечера, когда бушмен отдал сигнал к отправлению, караван, подстегиваемый жаждой, двинулся напрямик к озеру Нгами.

При этом бушмен попросил всех троих европейцев взять с собой оружие и иметь при себе боеприпасы. Сам он поехал с карабином, который подарил ему сэр Джон, и в его патронташе не было недостатка в патронах.

Тронулись в путь. Ночь стояла темная. Толстый слой облаков скрывал созвездия. Однако в воздушных слоях, более близких к земле, тумана не было. Мокум, зрительные способности которого не переставали удивлять европейцев, зорко смотрел по сторонам и вперед по движению каравана. Несколько слов, которыми он обменялся с сэром Джоном, дали понять почтенному англичанину, что бушмен отнюдь не считает эту местность безопасной. А потому сэр Джон, со своей стороны, пребывал в готовности к любым событиям.

Караван уже три часа двигался в северном направлении, но, испытывая усталость, граничившую с изнеможением, шел не быстро. Приходилось часто останавливаться, чтобы подождать отстающих. Продвигались вперед из расчета три мили в час, и к десяти часам вечера маленький отряд от берегов Нгами отделяли еще шесть миль. Животные едва могли дышать в душную ночь, в столь сухом воздухе, что самый чувствительный гидрометр не обнаружил бы в нем и следа влаги.

Вскоре, несмотря на настоятельные просьбы бушмена, караван перестал представлять собой компактную группу. Люди и животные растянулись в очень длинную цепочку. Несколько волов, совсем выбившись из сил, свалились по дороге. Спешившиеся всадники едва волочили ноги, и их легко могла бы схватить даже небольшая кучка туземцев. А потому обеспокоенный Мокум, не жалея ни слов, ни жестов, передвигаясь от одного к другому, старался воссоединить свое войско, но это ему не удавалось, и вот уже, сам того не замечая, он стал терять из виду кое-кого из своих людей.

В одиннадцать часов вечера ехавшие впереди повозки находились уже милях в трех от Скорцефа. Несмотря на темень, эта одинокая гора вырисовывалась довольно отчетливо, возвышаясь в ночи как огромная пирамида. В темноте она казалась больше и в два раза выше, чем на самом деле.

Если Мокум не ошибся, то озеро должно было находиться сразу за Скорцефом, и речь шла о том, чтобы обогнуть гору самым кратчайшим путем, как можно скорее добраться до богатого источника пресной воды. Бушмен встал вместе с тремя европейцами во главе каравана и уже собирался было поворачивать влево, чтобы обойти гору, как вдруг его остановили выстрелы — очень отчетливые, хотя и далекие.

Англичане тотчас взвели курки и стали прислушиваться с вполне понятным напряжением. В местах, где туземцы пользуются только копьями и стрелами, выстрелы из огнестрельного оружия не могли не вызвать у них удивления и тревоги.

— Что это? — спросил полковник.

— Выстрелы! — ответил сэр Джон.

— Выстрелы! — воскликнул полковник. — А в каком направлении?

Вопрос был адресован бушмену, который ответил:

— Выстрелы произведены с вершины Скорцефа. Там сражаются! Несомненно, это макололы нападают на отряд европейцев!

— Европейцев! — повторил за ним Вильям Эмери.