Жюль Верн - Приключения троих русских и троих англичан. Плавающий город. Священник в 1839 году [без илл.]

Но эта предосторожность была излишней. Орикс был мертв, вполне мертв, настолько мертв, что когда сэр Джон потянул его за рога, в руках у него оказалась лишь мягкая полая шкура, абсолютно лишенная внутренностей!

— Святой Патрик! Какие только вещи со мной ни происходят! — воскликнул он так, что рассмешил бы всякого на месте бушмена.

Но Мокум не засмеялся. Сжатые его губы, нахмуренные брови, прищуренные глаза говорили о том, что он серьезно обеспокоен. Скрестив на груди руки и быстро крутя головой то вправо, то влево, он внимательно осматривался вокруг. Вдруг его внимание привлек какой-то предмет. Это был лежавший на песке маленький кожаный мешочек, украшенный красными узорами. Бушмен тотчас поднял его и стал пристально разглядывать.

— Что это такое? — спросил сэр Джон.

— Это, — ответил Мокум, — это кисет маколола.

— Но почему он здесь оказался?

— Потому что владелец кисета только что обронил его при поспешном бегстве.

— И это был маколол?

— Не в обиду будет сказано вашей милости, — ответил бушмен, гневно сжав кулаки, — маколол был в шкуре орикса, и это в него вы стреляли!

Не успел сэр Джон выразить своего удивления, как Мокум, заметив примерно в пятистах шагах от себя какое-то шевеление в траве, выстрелил в том направлении. И они с сэром Джоном что есть мочи побежали к подозрительному месту.

На примятой траве было пусто. Маколол исчез, и пришлось отказаться от мысли преследовать его на этом огромном лугу, простиравшемся до самого горизонта.

Оба охотника возвратились назад, очень озабоченные происшедшим. Появление маколола сначала возле дольмена у сгоревшего леса, потом эта маскировка, обычно используемая охотниками на ориксов, свидетельствовали об упорной настойчивости, с какой он наблюдал за отрядом полковника Эвереста. Отнюдь не без причины туземец, принадлежавший к разбойничьему племени макололов, так следил за европейцами и их сопровождением. И чем дальше последние продвигались на север, тем больше возрастала опасность оказаться атакованными этими грабителями пустыни.

Сэр Джон с Мокумом вернулись в лагерь, и «его милость», весьма разочарованный случившимся, не удержался, чтобы не сказать своему другу Вильяму Эмери:

— Воистину, дорогой мой Вильям, мне не везет! Первый орикс, которого я убиваю, оказывается умершим задолго до моего выстрела!

После охоты на ориксов бушмен имел продолжительную беседу с полковником Эверестом. По мнению Мокума, мнению, основанному на неопровержимых фактах, маленький отряд преследуется, выслеживается и, следовательно, подвергается угрозе нападения. И если макололы еще не напали на него, то только потому, что хотят дождаться, когда он больше углубится па север в те самые края, где обычно кочуют их разбойничьи орды.

Итак, не следует ли при нависшей опасности вернуться назад и прервать серию работ, столь удачно проводившихся до сих пор? Неужели то, что не удалось сделать природе, сделают африканские туземцы? Неужели они помешают английским ученым выполнить научную задачу? Полковник Эверест попросил бушмена еще раз рассказать ему все, что он знает о макололах, и вот вкратце то, что тот ему поведал.

Макололы принадлежат к большому племени бечуанов. В 1850 году доктор Дэвид Ливингстон во время своего первого путешествия на Замбези был хорошо принят в Сешеке — основной резиденции Себитуана, главного вождя макололов. Этот туземец слыл отважным воином, в 1824 году он угрожал границам Капской колонии. Одаренный незаурядным умом, Себитуан постепенно добился огромного влияния на разрозненные племена центра Африки и сумел соединить их в единую господствующую группу. В тысяча восемьсот пятьдесят третьем, то есть в прошлом году, Себитуан умер на руках Ливингстона, и его место занял сын вождя Секелету.

Молодой туземец поначалу относился к европейцам, посещавшим берега Замбези, с довольно глубокой симпатией. Лично доктор Ливингстон не мог на него жаловаться. Но манера поведения африканского короля ощутимо изменилась после отъезда знаменитого путешественника. Секелету с воинами своего племени стал сильно притеснять европейцев, и не только их, но и туземцев-соседей. Притеснения вскоре сменились разбоем, осуществлявшимся тогда в крупных масштабах. Макололы прочесывали местность в основном в районе между озером Нгами и верховьями Замбези. Поэтому крайне рискованно было пускаться в путь в эти края каравану с небольшим количеством людей, тем более, если этот караван замечен, поджидаем и, вероятно, заранее и наверняка обречен на гибель.