Жюль Верн - Приключения троих русских и троих англичан. Плавающий город. Священник в 1839 году [без илл.]

Тридцатого мая погода, доселе ясная и, следовательно, благоприятная для наблюдений, почти внезапно вдруг испортилась. В любом другом регионе такое изменение погоды предвещало бы грозу с проливными дождями, но здесь в небе, покрытом зловещими тучами, лишь сверкнуло несколько молний, без грома, а иссушенная земля не получила ни капли влаги. Несколько дней было пасмурно. Эта совсем некстати появившаяся хмарь очень помешала работам, так как на расстоянии всего лишь мили никто не мог разглядеть точек визирования.

Тогда англо-русская экспедиция, не желая терять времени, приняла решение установить ориентиры с помощью электрического света, с тем чтобы работать ночью. Но только, по совету бушмена, пришлось принять некоторые меры предосторожности, ибо дикие звери, привлеченные яркими фонарями, целыми стаями собирались вокруг места ориентира. И тогда операторы слышали сиплый хохот гиен, напоминающий своеобразный смех пьяных негров.

Во время первых ночных наблюдений, ведшихся в центре шумного хоровода из грозных животных, когда жуткое красное посверкивание глаз порой говорило о присутствии льва, астрономам было трудновато сосредоточиться на работе. Измерения делались если не менее точно, чем раньше, то, по крайней мере, менее быстро. Горящие огнем глаза, устремленные на них и прорезающие тьму, несколько смущали ученых. Чтобы определять зенитные [162] Зенит — высшая точка, высшая ступень, предел. расстояния фонарей и их угловые расстояния в подобных условиях, требовалось большое хладнокровие и крепкое самообладание. Но этих качеств было не занимать членам комиссии. Через несколько дней они уже обрели присутствие духа и действовали в окружении диких зверей так же четко, как в безмолвных залах обсерваторий. Впрочем, в каждом пункте, где проводилась работа, находились несколько вооруженных ружьями охотников, и немало дерзких гиен пали тогда под европейскими пулями. Не стоит добавлять, что сэр Джон Муррэй находил «отменным» такой способ ведения триангуляции. В то время как он приникал глазом к окуляру прибора, рука его покоилась на «голдвинге» [163] «Голдвинг» — марка ружья, выпускавшегося одноименной фирмой. , и он сделал не один выстрел между двумя замерами зенитного расстояния.

Таким образом, геодезические операции не были прерваны по причине испортившейся погоды. Точность их не пострадала, а измерение меридиана методично продвигалось вперед в северном направлении.

Полковник Эверест и Матвей Струкс очень рассчитывали до конца месяца измерить еще один градус двадцать четвертого меридиана, если продвижению операторов не помешает какое-нибудь естественное препятствие.

Семнадцатого июня путь им перерезал довольно широкий водный поток — приток реки Оранжевой под названием Нозуб. Члены научной комиссии лично сами не испытывали трудностей в том, чтобы перебраться через него. У них имелась складная резиновая лодка, предназначенная как раз для переправы через реки или озера средней величины, но она не годилась для повозок и снаряжения каравана. Следовало искать брода либо выше, либо ниже по течению. Поэтому несмотря на мнение, высказанное Матвеем Струксом, было решено, что европейцы, взяв с собой легкие инструменты, переправятся через реку здесь, тогда как караван, под предводительством Мокума, заявившего, что знает мелкое место, спустится на несколько миль ниже по течению и перейдет реку вброд. В этом месте ее ширина составляла полмили, а ее быстрое течение, которое то тут, то там разбивалось о торчащие из воды выступы и увязшие в тине стволы деревьев, представляло определенную опасность для хрупкого суденышка. Это-то и заставило Матвея высказать возражения против переправы на резиновой лодке, но не желая прослыть трусом, он, в конце концов, присоединился к общему мнению.

Из астрономов один только Николай Паландер остался с караваном, готовым отправиться в путь к низовью реки. И не потому, что достойный математик испугался! Он был слишком погружен в себя, чтобы обратить внимание на какую-то опасность. Но его присутствие было необязательно при проведении ближайших работ, и он мог без ущерба для дела покинуть своих коллег на день-два. К тому же суденышко, очень маленькое, могло принять на борт ограниченное число пассажиров. И, кстати, разумнее было совершить только одну переправу через этот быстрый поток и сразу перевезти людей, инструменты и кое-какое продовольствие на правый берег. А для управления резиновой лодкой требовались опытные моряки, и Николай Паландер уступил свое место англичанину из экипажа «Королевы и Царя» — гораздо более полезному в этих обстоятельствах человеку, нежели почтенный астроном из Гельсингфорса.