Вдруг он переменил тон и сказал:
— Мы вернемся домой со многими головами.
Через несколько мгновений он опять начал хвастать.
— Это ничто в сравнении с тем, что будет этой ночью. Загремит гром, заблестит молния, подует страшный ветер, забушует буря, татан будет мне улыбаться.
Мы начали верить, что произойдет нечто подобное, о чем говорил Тухаймпай. Однако, когда индейцы начали строить исполинские крепкие шалаши, чтобы уберечься от дождя, мы не могли удержаться от шуток.
Около шести часов вечера индейцы открыли устье реки, которая впадала в Сантъяго. Эта река была покрыта таким густым кустарником, что оставалась незаметной со средины главной реки. Оба племени решили, что именно здесь надо искать врагов, что отсюда приплыл тот кусок обугленного дерева, который они поймали в водах Сантьяго.
Четверо отборных людей взяли челнок и, как лазутчики, отправились исследовать местность. Без единого звука скользнули они по воде и исчезли во мраке под крышей лесного свода. Как в этот миг они походили на подкрадывающихся кошек! Они знали, что если их откроют, — смерть неизбежна.
Тухаймпай приказал оставшимся воинам и нам переправиться на другой берег Сантьяго, против впадения в нее речки. Здесь мы оставили наши лодки и, карабкаясь по деревьям, которых было много навалено на берегу, переправились на сушу, стараясь не оставлять следов. Тухаймпай сам руководил переправой. Затем отряд индейцев собрал все челноки вместе, связал их лианами, и наполнил до половины илом, собранным у берега. Лодки погрузились в воду и исчезли совершенно из виду. После этого весь отряд ушел в лес. Если бы кто-нибудь через пять минут проехал на лодке мимо этого места, он никогда бы не открыл присутствия здесь военного отряда.
Наступили сумерки. Тухаймпай торжественно подготовлял наступление бури. Он приказал построить шалаши для всех воинов и один — особенно хороший — для своих белых союзников. В полчаса лагерь был раскинут. Одна половина его для агуаруна, другая для антипас, наш шалаш был поставлен посредине между их шалашами. Их шалаши находились от нашего не далее как на 30 метров. Из предосторожности мы очистили место около нашего шалаша от растительности. Кто знает, что вздумают делать наши друзья, когда по их приказу второй раз польет дождь. Мы чувствовали здесь себя стиснутыми и окруженными мраком. Мне казалось, что все силы индейцев были устремлены на борьбу с их врагами хуамбисас. За нас же они могли приняться во вторую очередь, когда с хуамбисас будет покончено.
Как бы то ни было, но вечером мы не заметили никаких признаков их коварной игры, и все-таки никто из нас не заснул из-за черной темноты леса.
Мы развели вокруг нашего шалаша костер, как это сделали и индейцы, и сидели на-страже целыми часами. Мы видели такие сцены, которые остаются в памяти на всю жизнь.
Тухаймпай явился в наш шалаш с большим горшком какой-то черной мази.
— Мы раскрасим вас, — возвестил он.
Я узнал, что это краска хито, которая приготовляется из скорлупы большого ореха. Все племена иифарос употребляли ее для военного раскрашивания, и без этой процедуры у них не появлялось охоты к нападению.
Мы согласились раскрасить себя. Нападение должно было состояться в следующее утро. Мы разделись и приступили к этому делу. Мы старались не оставлять не закрашенным ни одного местечка. Действие краски обнаружилось только на следующее утро. С восходом солнца мы увидали, что наша кожа, волосы и даже глаза сделались чернее ночи. Мы хохотали почти до слез. Индейцы спокойно смотрели на нас. Они думали, что мы выполняем свой боевой танец.
В ту ночь, как Тухаймпай принес нам краску, чтобы раскрасить нас, он явился во второй раз и сообщил о счастливом возвращении лазутчиков. Враг был обнаружен. Их лагерь состоял из двух или трех шалашей. Лазутчики приблизились к стоянке настолько близко, что их отделяли от лагеря всего несколько метров. Они пересчитали всех своих врагов и с удивительной ловкостью вернулись незамеченными.
Много раз я имел возможность убедиться в поразительной способности этих людей к выслеживанию. Накрасив себя с головы до ног, индейцы принялись за приготовление к военному танцу. Каждый лагерь развел по большому костру. Около шалашей были сложены запасы горючего материала на целую ночь. По данному знаку все вскочили, схватили копья и, соединившись в круги, понеслись около вспыхивающих костров. Дикари все больше и больше разжигали себя пением и, наконец, устремились в неистовый танец. Они потрясали копьями и с яростными угрозами бросались на невидимого врага. Иногда из круга отделялся воин. Он выкрикивал проклятия и месть хуамбисас, укравшим у него жену.
Читать дальше