Дмитрий Алексеев - По следам «таинственных путешествий»

Во-первых, они отметили, что среди вещей, найденных экспедицией Урванцева в импровизированном складе на реке Зеледеева, не оказалось пи единого предмета или клочка бумаги, принадлежащих Кнутсену. А во-вторых, там же была оставлена очень важная телеграмма Амундсена [100] O содержании телеграммы и о том, как удалось ее обнаружить, рассказывается в статье А. А. Новиковой и А. И. Шумилова «Неизвестная телеграмма Амундсена и судьба его спутников» (Летопись Севера. М., 1977. Т. 8. С. 158—168). Этой телеграмме Амундсен придавал важное значение, о чем свидетельствует приписка к ней, сделанная по-русски рукой Олонкина: «Г-ну заведующему радиостанцией Диксон. Это та телеграмма, о которой я упоминал в моем письме к Вам и которую прошу отправить по назначению при первой возможности. Если в телеграмме что-нибудь непонятно, то прошу за разъяснением обратиться к г-ну Тессему. С почтением Руаль Амундсен». .

«...Опытный, ответственный Тессем ни за что не оставил бы в складе, — писали по этому поводу сторонники версии Рихтера, — в сотне километров до Диксона, телеграммы своего начальника, которую он должен был бы отправить из поселка в первую очередь. Двойной лист бумаги — не тяжесть, телеграмму, конечно, взял бы и Кнутсен, но он, по-видимому, не знал про нее или не знал, куда она положена...» И делают такой же вывод, как и Рихтер: «...склад сооружал один Кнутсен. Тессем же к тому времени погиб или был болен. А возле Диксона умер Пауль Кнутсен. Он и похоронен на высоком таймырском берегу».

После появления этой новой и неожиданной версии мнения историков и исследователей, естественно, разделились. Урванцев,

например, по-прежнему считал, что возле Диксона погиб Тессем. В своей книге «Таймыр — край мой северный» он резонно замечал, ссылаясь на свой богатейший полярный опыт, что Тессем снял кольцо, разумно отбросив ритуальные условности, дабы не отморозить руку. А что касается именных часов, найденных возле погибшего, то, по мнению Урванцева, будь то Кнутсен, были бы обнаружены и еще одни — его собственные.

И вот «арбитрами» в том затянувшемся теоретическом споре решили выступить криминалисты Прокуратуры СССР и судебные медики Научно-исследовательского института судебной медицины Минздрава СССР. Первой задачей было установление личности человека, или, как говорят судебные медики, идентификация по его костным останкам: установить пол, расовую принадлежность, возраст и рост человека, выяснить, какими недугами он страдал, были ли у него травмы, по черепу и прижизненным фотографиям определить их идентичность, построить и фоторобот человека.

Разумеется, не так-то просто было за давностью лет собрать всю нужную информацию, но и то, что было известно раньше и стало известным в результате поисков криминалистам, оказалось достаточным для вывода. Было известно, что Тессему сорок четыре года, Кнутсену — тридцать. Различались они и цветом волос. Знали криминалисты со слов Амундсена, что Тессем страдал головными болями. Но вот о росте Тессема и Кнутсена — этот параметр чрезвычайно важен для идентификации личности — никаких сведений не сохранилось. Но тут судебным медикам на редкость повезло: летом 1919 года все члены экипажа «Мод» снялись по очереди в «фотоателье» на палубе судна. В кадр попали спасательный круг и доски настила палубы — те самые, как говорят криминалисты, масштабные предметы (их размеры любезно сообщил Норвежский институт полярных исследований), которые и были использованы для последующих расчетов.

Летом 1983 года на Диксон отправилась специальная группа Прокуратуры СССР, НИИ судебной медицины Минздрава СССР и Московского филиала Географического общества, которая по согласованной программе с Норвежским институтом полярных исследований и провела ту историко-криминалистическую экспертизу. И заключение ее было определенным — останки, безусловно, принадлежат Петеру Тессему! Совпали и рост, и возраст, и цвет волос. Вывод подтвердил и метод фотосовмещения, и созданный словесный портрет. Маленький судовой плотник — его рост был всего 156 сантиметров — оказался выносливее своего молодого спутника, хотя у него действительно были сильные головные боли — следствие краниостеноза. Это заболевание (преждевременное зарастание черепных швов) он перенес еще в детстве. Были у Тессема и давнишние переломы костей носа. Страдал он и от радикулита — это показало обследование костей позвоночника. Может быть, именно потому оставил он лыжи и брел в последнем переходе к Диксону, опираясь на лыжную палку [101] Результаты экспертизы костных останков П. Тессема находятся в ЦГАНХ СССР (ф. 247, оп. 3, д. № 5), а также подробно изложены в статье Б. Пискарева, В. Звягина и Д. Алексеева «Черта под полярной трагедией» (Социалистическая законность. 1985. № 2. С. 57—61). .