Дмитрий Алексеев - По следам «таинственных путешествий»

...Хлопот у Георгия Львовича — просто не вздохнуть. Сухари. Полярная одежда. Винтовки. Сахар. Мука. Сушеные овощи. Шерстяное белье. Керосин. Солонина. Галеты. Рис. Уголь. Рукавицы. Патроны... И все добывается с трудностями. А шуму наделали на всю Россию. Экспедиция считается богатой, дворянской. Не то что у Георгия Седова. И поставщики в полной уверенности, что блестящий офицер с деньгами считаться не будет, цены заламывают баснословные. А никто не знает, с каким скрипом дядя Борис Алексеевич дает финансы [34] Борис Алексеевич Брусилов (1856—1918) — действительный статский советник в отставке. У Георгия Львовича был еще один дядя — Алексей Алексеевич Брусилов (1853—1926), известный русский и советский военачальник, отличившиеся во время первой мировой войны (знаменитый «брусиловский прорыв»). . И уж, конечно, никому не ведомо, что за спиной дяди есть еще одна фигура, предпочитающая оставаться в тени. Дядя лишь для вывески.

Каждая копейка на счету. Даже вот эту сдачу кают «для спортсменов» до Архангельска не от хорошей жизни придумали. Да не очень-то откликнулись желающие на газетные объявления. Две молодые скучающие барышни. Впрочем, три. Звонила Ерминия Жданко. Папа дал «добро». Чем-то отличается от обычных барышень из высокопоставленных семей.

— Ваше благородие, Георгий Львович, там на шлюпке репортеры причалили.

Это докладывает вахтенный.

— Прости. Но, братец, мне некогда. Пусть принимает Николай Святославович.

И пока репортеры взбираются по штормтрапу с левого борта, от правого отходит шлюпка с Брусиловым. Начальник экспедиции спешит в Гидрографическое управление. Нужны новые карты полярных широт, отложенные для него специально астрономические ежегодники, пара секстантов. Договориться надо и с девиатором и навигационной камере. Перед отплытием в полярные воды надо уточнить девиацию.

Пристань встречает голосами разносчиков газет: «Премьер-министр Франции Пуанкаре — на пути в Россию! Шхуна лейтенантов Брусилова и Андреева поплывет вокруг Скандинавии! Готовится экспедиция к Северному полюсу лейтенанта Седова! «Святой Фока» в ближайшие дни покидает Архангельск!»

Знает Георгий Львович из рассказов моряков лейтенанта с твердым характером. Почти одновременно они работали в Чукотском море. Седов — известный гидрограф, и тоже бредит Севером. Да кого, хоть раз там побывавшего, оставляют эти властные чары? По расчетам, могли бы встретиться с Седовым в Архангельске. Если, конечно, не будет задержки здесь, в Петербурге.

При этой мысли Брусилов нахмурился. Тысяча причин тормозила отход. И теперь вот — с этим пошлинным обложением. Поощряя отечественное судостроение, правительство накладывало высокие пошлины на суда, купленные за границей. Двенадцать рублей за каждую тонну водоизмещения! Впрочем, ее бы можно было заплатить, эту пошлину, да дядюшка и здесь выжимает копейку. Надо унижаться, просить о льготе.

Николай Святославович Андреев, грузноватый, с мешками под глазами, встретил репортеров галантно и сразу их покорил. Газетчики восторженно рассматривали шхуну. Вопросы о снаряжении, о цели экспедиции, о команде. Андреев отвечает уверенно, со знанием дела, обрисовывает перспективы, острит. Газетчики скрипят перьями. Переспрашивают.

Посещение заканчивается в кают-компании. Стюард подает виски с содовой, сигары. Бережно поддерживая отяжелевших гостей, матросы помогают им спуститься в шлюпку. Репортер «Нового Времени» восторженно подбрасывает шляпу и кричит «Виват!».

По первоначальному замыслу учреждалось нечто вроде акционерного общества по добыче пушнины и морского зверя в полярных водах и прилегающих землях. Основными компаньонами должны были стать лейтенанты флота Георгий Брусилов и Николай Андреев. У Брусилова собственных капиталов не было. Его отец — начальник Морского генерального штаба — умер три года назад, и семья находилась в стесненных материальных условиях.

Но в последний момент дядя Борис Алексеевич поставил условие — никаких компаньонов! Истинные мотивы этого требования долгое время оставались неясными — и вот обнаруженные неизвестные письма Брусилова поставили все на свои места. Дядя выступил в роли исполнителя воли подлинного держателя контрольного пакета акций всего предприятия — своей жены, богатой помещицы, хозяйки семейных капиталов Анны Николаевны Брусиловой, урожденной Паризо де Ла-Валетт.

С баронессой в июле 1912 года был заключен официальный договор, ставивший Георгия Львовича в условия поистине кабальные. Вот лишь некоторые пункты: «...настоящим договором я, Георгий Брусилов, принимаю на себя заведование промыслом и торговлею, с полною моею ответственностью перед нею, Брусиловою, и перед Правительственными властями, с обязанностью давать ей по ее требованию отчет о ходе предприятия и торговли и о приходно-расходных суммах; не предпринимать никаких операций по управлению промыслом и торговлею без предварительной сметы сих операций, одобренных и подписанных Анною Николаевной Брусиловой, и в случае ее возражений по такой смете... обязуюсь таковым указаниям подчиняться, а генеральный баланс представить ей в конце года точный и самый подробный, подтверждаемый книгами и наличными документами...»