Владимир Мезенцев - И вечный поиск… [Книга о вечной жажде открытий, о поисках и находках, о путешествиях в прошедшее и будущее]

Слово было за будущим.

Очередное заседание Парижской академии наук не обещало ничего интересного. Неожиданно слово взял академик Вюрц:

— Господа, я позволю себе от имени нашего коллеги уважаемого Лекока де Буабодрана просить вскрыть пакет, переданный им достопочтенному секретарю академии три недели назад.

Как ни готовился Лекок де Буабодран к этому моменту, он не смог сдержать волнения: сейчас станет известно всем то, о чем до сих пор знал только он, его открытие станет достоянием науки…

А все началось с того, что, исследуя с помощью спектрального анализа различные минералы, Буабодран обнаружил незнакомый фиолетовый луч в спектре цинковой обманки, привезенной с Пиренейских гор. Нет сомнения, в этом минерале есть какой-то неизвестный элемент!

Недели напряженных поисков, и вот в руках у химика первая крупица этого элемента. Еще месяц лихорадочной работы, и выделен целый грамм серебристого металла. Пора начинать всестороннее изучение незнакомца. Да его еще нужно как-то назвать! И Буабодран нарекает новый элемент галлием, в честь древнего названия Франции.

Академики встречают сообщение об открытии шестьдесят пятого элемента аплодисментами. Сообщение об этом публикуется в «Докладах» Парижской академии. Лекок де Буабодран получает первые поздравительные письма. Ученые поздравляют коллегу с успехом.

Письма идут из Англии и Италии, из Германии и Швеции… А вот и еще одно. Ого! Из России. «И там знают о моем открытии». Ученый читает письмо. Он поражен. После теплого поздравления отправитель письма сообщает, что первооткрыватель галлия ошибся: удельный вес галлия не может быть равен 4,7. Его вес должен быть от 5,9 до 6,0.

Буабодран перечитывает письмо. Кто это пишет?

Менделеев! Известный русский химик.

Французский ученый задумывается. Откуда у химика из Петербурга такая уверенность? Опыты проведены с достаточной тщательностью, ошибки в определении удельного веса галлия не может быть. Он так и ответит Менделееву.

«Но почему он все-таки так уверен, что я ошибся?» И Буабодран решил проверить себя. Результаты повторного исследования были поразительными: Менделеев прав! Удельный вес галлия равен 5,96.

Как он мог это предсказать, даже не видя галлия?! Менделеев в письме упоминает о его статьях, опубликованных в 1869 и 1871 годах, пишет о какой-то периодической системе и о том, что еще тогда предсказал свойства галлия. Чудеса! Нужно немедленно найти и прочесть эти статьи… А затем чувство недоумения у Буабодрана сменилось восторгом. «Я думаю, нет необходимости настаивать на огромном значении подтверждения теоретических выводов г. Менделеева, — пишет он в своей новой статье о галлии. — Прорван круг неожиданностей, случайностей, слепого блуждания…»

Позднее знаменитый русский ученый К. А. Тимирязев писал: «Дмитрий Иванович Менделеев объявляет ученому миру, что где-то во всей Вселенной, может быть, на нашей планете, а может быть, и в иных звездных мирах должен найтись элемент, которого не видел еще человеческий глаз; и этот элемент находится, и тот, кто его находит при помощи своих чувств, видит его на первый раз хуже, чем видел своим умственным взором Менделеев, — это ли не пророчество?»

Проходит несколько лет после открытия галлия, и шведский химик Л. Нильсон открывает новый элемент — скандий, второй из предсказанных Менделеевым элементов, похожий по своим свойствам на бор.

Пять лет спустя, в 1886 году, немецкий химик Винклер обнаруживает в одном из редких минералов германий, родственный силицию (кремнию). Все свойства этого элемента, предсказанные Менделеевым за 15 лет до открытия, подтвердились с такой точностью, что пораженный Винклер пишет русскому ученому: «Уведомляю Вас о… новом триумфе Вашего гениального исследования и свидетельствую Вам мое почтение и глубокое уважение». В одной из своих статей Винклер так оценил открытие Менделеева: «Вряд ли может существовать более яркое доказательство справедливости учения о периодичности элементов, чем открытие до сих пор предположительного экасилиция; оно составляет, конечно, более чем простое подтверждение смелой теории, оно знаменует собою выдающееся расширение химического поля зрения, гигантский шаг в области познания».

Вот таблица, показывающая, с какой точностью предвидел Менделеев:

Так блестяще подтвердилось гениальное научное предвидение великого химика. Оно было основано на глубоком знании, на огромном многолетнем труде.