Жак-Ив Кусто - Живое море. В мире безмолвия

Мы придумали удобное приспособление: на поясе укреплялся буек с тросиком и грузом. Если подводный пловец, идя на санях, замечал что-нибудь интересное, он выбрасывал буй и шел дальше. Другой аквалангист мог спуститься по тросику вниз и обследовать замеченный предмет.

Наша группа установила связь с океанографическими и водолазными учреждениями в Великобритании, Германии, Швеции, Италии.

В войну британский флот исследовал восприимчивость организма ныряльщика к подводным взрывам. Профессор Дж. Б. С. Хэлдейн, руководитель многих опытов, писал:

«Нужно быть по-настоящему отважным человеком, чтобы искать магнитные мины в мутной воде, особенно если на ваших глазах подрывались ваши товарищи. Нужна сверхчеловеческая смелость, когда знаешь, что если ты, услышав шипение мины, поспешишь наверх, то в лучшем случае будешь парализован на всю жизнь, в худшем разорван в клочья».

Нас втравил в это малоприятное дело Дюма — неисправимый любитель острых ощущений под водой.

Приехав на воскресенье в Санари, он решил наглушить рыбы и швырнул в воду итальянскую ручную гранату. Через две-три секунды на поверхность всплыло несколько оглушенных рыбешек. Тайе нырнул и собрал на дне вдесятеро больше: яркое доказательство того, что глушить рыбу — крайне расточительный способ лова, если вы не можете нырнуть и собрать весь улов.

Дюма бросил вторую гранату. Она не взорвалась. Выждав несколько минут, он нырнул проверить, в чем дело. Граната лежала на глубине пятнадцати футов, от нее поднималась цепочка пузырьков, однако Диди не понял, что это означает. Граната взорвалась как раз под ним — самый худший вариант, потому что взрывная волна идет туда, где плотность воды меньше.

Осколки ему не грозили, из-за сопротивления воды они теряют ударную силу уже через несколько футов. Зато взрывная волна может оказаться смертельной для человека. Тайе увидел, как Дюма выбрался на мелкое место, встал и, шатаясь, побрел к берегу. Его основательно тряхнуло, но повреждений не было.

Удар взрывной волны разрушает мозговую ткань. Мы познакомились с работами англичан; получалось, что Дюма должен был погибнуть. Видимо, сопротивляемость ныряльщика взрывной волне намного выше, чем предполагалось…

И вот Дюма и Тайе решили как следует проверить эту гипотезу. У Хэлдейна сказано: «Чтобы выяснить, насколько велика опасность, полезно провести опыты над животными, но эти опыты не скажут нам точно, что может вынести человек. Здесь требуются люди смелые и увлеченные своим делом, готовые пожертвовать собой».

Мы по двое погружались в воду, и с каждым разом все ближе к нам взрывали фунтовый заряд тола. Опыт прекращали тогда, когда ощущения от взрыва делались очень уж неприятными. Главная опасность состояла в том, что мы могли, ничего не почувствовав, получить внутренние повреждения. Тем не менее программа была благополучно завершена.

Взрыв динамита под водой больно отдается в ушах; все тело ощущает резкий толчок. Фунтовый заряд немецкого толита действовал иначе: словно в грудь ударял мешок с песком, и удар отдавался во всем организме. Поразительно, до чего близко мы могли подходить к заряду без вреда для здоровья.

Взрывчатка одного вида, который я не могу здесь называть, заставила Тайе и Дюма пережить настолько неприятные секунды, что мы решили найти какое-нибудь занятие получше. И без того опыты уже дали любопытный материал. Наш первый вывод: у ныряльщика без скафандра сопротивляемость взрыву выше, чем у водолаза. Этот кажущийся парадокс объясняется тем, что взрывная волна распространяется в ткани человеческого тела примерно с той же скоростью, что в воде (лишнее доказательство физического сродства между нашей тканью и морской водой). Ахиллесовой пятой водолаза оказался… шлем: он предохраняет голову от ударов извне, но взрывная волна сквозь мягкий костюм проникает в тело и передается по нему вверх, а внутри шлема нет контрдавления, которое могло бы ее нейтрализовать.

Неприятно идти на войну, когда для всех остальных война кончилась. Но таков удел подрывников и матросов, которые на минных тральщиках ищут коварные предметы, расставленные в воде воюющими сторонами. Искать мины не было обязанностью Группы подводных изысканий, но штабы умеют убеждать подчиненные им подразделения, когда ставят новые задачи…

Немецкие мины сильно мешали поднимать затонувшие суда и ремонтировать доки в Тулоне. У Поркерольских островов попадающиеся в самых неожиданных местах контактные мины серьезно угрожали судоходству. Как обычно, мы сначала расспросили местных рыбаков. Они показали нам свою карту; на ней был нанесен узкий коридор, по которому они выходили в море. Мы вышли на «Л’Эскилляд» и, радуясь хорошему началу, полным ходом двинулись по безопасному коридору. Смеркалось; вдруг я увидел рожки мины в нескольких дюймах от нашего борта. Я сбавил ход и выставил наблюдателей. Впередсмотрящий то и дело кричал: «Мина!» Можно подумать, что большинство мин собралось именно в «безопасном» проходе.