Жак-Ив Кусто - Живое море. В мире безмолвия

Наверху был чудесный тихий день. Около сотни человек ожидали на вспомогательных судах. Из воды вышел доктор Фруктус, за ним кинооператоры. Теперь внизу остались только Альбер и Клод. А вот и они, плывут не торопясь, бок о бок в прозрачной воде. У самой поверхности, рядом с трапом задержались. Жестикулируют. Кьензи наклонился ко мне:

— Каждый уговаривает другого выходить первым.

В 13.28 Весли вышел на поверхность и снял черный колпак с русых волос. За ним последовал Фалько.

— Ху-Хуп! — кричали калипсяне. — Ху-Хуп!

Люди моря стояли на трапе, крепко держась руками. На лицах обоих застыла широкая улыбка, а глаза были такие, точно они боялись упасть. То ли это от солнца, то ли от избытка кислорода… Я с трудом подавил желание протянуть Весли руку, чтобы помочь. Но вот мгновенная слабость прошла, и Весли, сопровождаемый по пятам Фалько, проворно ступил на палубу.

— Я готов идти снова, капитан, — доложил Весли. — Поглубже и на больший срок.

— Замечательное солнце, — сказал Фалько. — Земля — чудесная.

— Чего тебе хочется? — спросил я.

— Походить, — ответил Фалько.

«Калипсо» отдала швартовы и пошла в Марсель. Ребята вымылись, оделись, потом вышли на палубу — поздороваться со всеми, поговорить. Чтобы уберечь их от малейшей угрозы кессонной болезни, которая могла притаиться в суставах вместе с азотом, я послал с ними в отель Фруктуса. Он должен был два дня держать их под наблюдением; все это время у нас была наготове большая рекомпрессионная камера.

Уже на второй день Фалько и Весли попросили пустить их погулять на улицу. Фруктус разрешил, взяв с них слово, что они не уйдут далеко. И люди моря отправились бродить по шумному городу, но видели все вокруг точно сквозь призму великого секрета, известного только им одним. Через двое суток после выхода на поверхность Альбер и Клод были отпущены на волю Фруктусом, и мы пошли пообедать в людный портовый ресторан.

— Не понимаю, что случилось, — сказал мне Фалько. — Я тот же, что прежде, но не совсем. Под водой… — Он замялся, подыскивая слова. — Под водой все как-то строже.

Абиссаль, абиссальная зона — область глубин ложа океана начиная от нижнего края материкового склона, обычно глубже 1000 м. В просторечии этим термином обозначают зону больших глубин вообще.

Акропора( Acropora ) — известковые шестилучевые кораллы из группы мадрепоровых (см. Мадрепоры). Образует мощные колонии (полипняк), толщиной до нескольких метров.

Актинии— одиночные крупные бесскелетные полипы из типа кишечнополостных ( Coelenterata ) с мешковидно-цилиндрическим телом и многочисленными щупальцами, большей частью красивой нежной окраски. Построены на основе шестилучевой симметрии.

Акулы— хищные морские рыбы, имеющие обычно тело торпедовидной формы с 5–7 поперечными жаберными щелями, с хрящевым скелетом. Покрыты прочной кожей с чешуей в виде мелких зубчиков. Крупные виды опасны для человека, особенно серые или пилозубые акулы (виды рода Carcharhinus ), синяя акула ( Prionace glauca ), белая акула, или акула-людоед ( Carcharodon carcharias ), тигровая акула ( Galeocerdo cuvier ), ламновые акулы (виды родов Lamna, lsurus ), молот-рыбы или молотоголовые акулы (виды рода Sphyrna ).

Описываемая на стр. 148книги «В мире безмолвия» акула, атаковавшая Кусто и Дюма, представляет собой, по-видимому, длиннокрылую акулу ( Pterolamiops longimanus ). Характерные для этого вида длинные грудные плавники, короткое рыло и широко закругленная, с белым пятном вершина спинного плавника, наряду с сильно удлиненной верхней лопастью и большой выемкой заднего края хвостового плавника, хорошо соответствуют приложенным к книге фотографиям и даваемому в ней описанию. Длиннокрылая акула обычна в тропических водах Атлантического океана и Средиземного моря. Это — пелагическая (см.) акула открытого моря, редко встречающаяся над глубиной менее 180–200 м. Вероятно, поэтому она оказалась новой для Кусто, хорошо знакомого с рыбами прибрежной зоны, и он затруднился определить ее видовое название. Она достигает длины 4 м (возможно, и большей); отмечается ее смелость в отношении находящихся в воде людей, ее считают опасной. Жизнь Кусто и Дюма подверглась, по-видимому, непосредственной и реальной угрозе.