Сергей Эйгенсон - Занимательное литературоведение

В " дальние-дальние годы, когда только что отгремела по всей стране война ", закончившаяся, как известно, победой красных практически с сухим счетом, на одну из окраин Советской России снова нападает "из-за Черных гор" буржуинское войско. На этой окраине, назовем ее пока Кибальчишией, не определяя точно ее местоположение и административный статус, нет гарнизона регулярной Красной армии, ее ближайшие части находятся за горами на удалении двух-трех суток конной почты, то есть трех-четырех сотен верст. Да, кажется, у кибальчишей вообще нет никаких стандартных форм тогдашней советской жизни – военкоматов, ЧК, комсомола, райисполкомов, отрядов ЧОН, коммун и совхозов. Максимум – товарищества по совместной обработке земли и потребительские кооперативы. Такая вот мужицкая идиллия. Беловодье. Опоньское царство. Понравилось бы, думаю, моему деду А. Д. Кузьминых и Александру Чаянову. Мужику и теоретику мужицкого социализма. Даже страшно спросить – а есть ли там и партячейки? Весь партгосаппарат в сказке представлен единолично Всадником (конь – вороной, сабля – светлая, папаха – серая, а звезда – красная). То есть, человек безусловно наш, но конкретно должность его не раскрыта.

Соответственно, против вторгшихся белых реваншистов действует местное крестьянское ополчение. Важную роль в военных действиях, как помните, сыграл юный Мальчиш-Кибальчиш, оказавшийся в критический момент главным военным начальником у местных мужиков. Простим рассказчику-малышу некоторое преувеличение молодости этого персонажа. Естественно это желание приблизить возраст героя к собственному, но если послушать Альку – то Кибальчиш переходит к военному предводительству у красных непосредственно от игры в чижа. И в известном мультфильме он изображен девяти-десятилетним мальчиком, что, все-же, плохо вяжется с командирством. Конечно, не так давно Кампучия, а ныне Уганда с ее "Армией спасения" из насильно уведенных деревенских подростков, показали наглядно, что пацан 12–13 лет может, в принципе, управиться с АК-74. Но ведь не с трехлинейной винтовкой?! Она же весит в полтора раза больше, отдача у нее больше раз в десять, а длина со штыком два с половиной аршина – метр семьдесят в нынешних ценах. Больше среднего роста призывников по Российской империи на два вершка. Ясно, что на деле наш Мальчиш молод – но, все-таки, никак не дитя. [1] Мы полностью отбрасываем идею, что на вооружении мальчишей состоят более легкие и доступные для переноски и стрельбы драгунки-кавалерийские карабины, либо японские винтовки Арисака. Слово "карабин" звучит так значительно и романтично в любом языке, кроме, может быть, китайского, что оно никогда не исчезло бы при трансляции. Скорей, им для красоты слога называют иногда самые обыкновенные неурезанной длины винтовки (См. Фенимора Купера с его катахрезой "Длинный карабин"). Тем более – японское оружие. Такое не забывается. Несомненно, что "винтовки" из сказки – это трехлинейные "мосинки" обр. 1891 г., так же, как упоминаемые в любых текстах о той же Гражданской войне "револьверы", если не указана конкретная система – это почти наверняка солдатские несамовзводные наганы обр. 1895 г.. Можно, конечно, возразить, что конкретно Мальчиш-Кибальчиш и не обязан самолично управляться с винтовкой не по росту. Он – командир, его дело – давать указания, а для этого, как и для ношения и стрельбы из нагана и даже маузера, особенное физическое и умственное развитие и не требуется. Как объясняет в известном анекдоте своему ординарцу другой легендарный командир той же Гражданской войны: "Не, Петька! После ведра работать не смогу. Вот руководить – смогу!"

Собственно, я и сам привел однажды собственному отцу примерно этот довод по поводу как раз Аркадия Гайдара… Дело было именно, что в 1961 году, когда я достиг сакраментального для тогдашней воспитательной пропаганды возраста, в котором классик советской детской литературы командовал полком. По итогам табеля за четверть, украшенного единственной тройкой по поведению, отец проводил со мной домашнюю педагогическую работу. Ну, естественно, дошел до пункта, что вот Гайдар в моем возрасте… а я более увлекаюсь драками после уроков на пустыре и изощренной травлей на уроках учительницы литературы Маргариты Николаевны. Этой-то я никак не мог простить хулы на обожаемую Анну Андреевну, произнесенной, конечно, в рамках учебной программы для восьмого класса, но от этого не менее кощунственной.