Алексей Трешников - У полюсов Земли

Я снял шапку и рукавом ватника вытер мокрый лоб.

— Ну, трактор переправили. А с переездом придется повременить…

21 декабря давление воздуха снова начало падать. Над Карским и Баренцевым морями держится глубокий, обширный и малоподвижный циклон. На острове Диксон и во всем Карском море сила ветра доходит в эти дни до 40 метров в секунду.

Снова сильное и продолжительное торошение. С шумом и грохотом льдины замерзшего разводья громоздятся на наше поле. Под тяжестью торосов все ближе и ближе к лагерю обламываются края старой льдины.

Когда наступает затишье, мы в третий раз перебираемся на новое место — соседнюю, более прочную льдину.

К северу от станции, примерно в двухстах метрах, в ледяной стене торосов обнаружился небольшой проход, словно созданный специально для нас. Мы его расширили и начали трактором буксировать домики, перевозить гидрологические лебедки, продукты, оборудование, баллоны с газом… Работали все трое суток почти без отдыха, по 15–16 часов и очень устали, но испытывали чувство большого удовлетворения: безопасность людей, лагеря и оборудования обеспечена. Надолго ли? Хотя новая льдина — «номер третий», как мы ее шутливо прозвали, в шесть с лишним раз меньше той, на которой мы высадились весной, она кажется пока достаточно надежной.

Устраиваемся здесь надолго. Подняли мачты радиостанции. Продолбили в толще льда новые лунки для гидрологических наблюдений и установили над ними лебедки, приборы и палатки, а то до сегодняшнего дня гидрологам, чтобы вести научную работу, приходилось ежедневно пробираться в старый лагерь.

В канун Нового года прилетел Мазурук с подарками, почтой и… елкой.

Спускаясь по трапу, он весело нас приветствовал, потом всмотрелся в темноту и спросил:

— Алексей Федорович, почему это у вас в лагере все огни погасли? Когда садился, видел, а сейчас нет.

— Вы не туда смотрите, — спокойно ответил я. — Лагерь теперь в противоположной стороне. А это торосы…

Летчик недоуменно посмотрел на ледяную гряду, простиравшуюся вблизи места посадки самолета, потом туда, где когда-то была наша станция, и ему, наконец, все стало ясно.

Вот и Новый год! Мы его встретили при морозе 44 градусов, да еще с ветерком. Но в остальном новогодняя ночь на льдине была такая же, как и всюду на родной земле.

…Глубины океана в январе резко изменились. Льдина вторично миновала хребет М. В. Ломоносова и, словно скатившись с крутого склона, оказалась над приатлантической впадиной. Счетчик показал 4106 метров — самую большую глубину, какую удалось обнаружить за время осени и зимы.

Начались метели. Мороз 37 градусов, но усилился ветер. Сквозь массу снега, поднятого в воздух, луна тусклым пятном освещает окрестности.

Льдина дрейфует на юг со значительной скоростью. 14 января координаты 87°26′, спустя сутки — уже 87°17′ северной широты. Это почти 17 километров, а 19 января пересекли 87-ю параллель. На небе засверкали звезды. Нет больше прежней непроглядной черноты, и хоть слабо, но уже сказывается приближение солнца, — стали видны контуры торосов и предметы на льду. Показался узкий серп луны. Небо медленно голубеет. Даже угадывается липия горизонта в местный полдень. По московскому времени — это 16 часов. На юге в 16–17 часов видна по горизонту белая полоса — приближается рассвет.

Февраль начался крепкими морозами — от 43 до 47 градусов. Снег под ногами хрустит как стекло. Слабый юго-западный ветер. Когда в «Последних известиях» по радио передают сведения о погоде, нас упоминают первыми.

В вахтенном журнале станции за 7 февраля появилась запись дежурного по лагерю: «Сегодня в полдень на южной части горизонта появилась красноватая полоска». Это заря — первый вестник солнца.

Луна снова низко опустилась к горизонту, темно. По-видимому, приближение солнца станет заметным только к концу февраля. Вокруг этой темы у нас ведутся все разговоры.

Над районом дрейфа прошла серия циклонов, сопровождаемых пургой. Ветер, усиливаясь до 10–14 метров в секунду, часто меняет направление. Опять подвижка и торошение. Гряда торосов достигает высоты двух-трех метров.

Прилетели самолеты. Летчики Василий Никифорович Задков и Владимир Васильевич Мальков привезли баллоны с газом, свежие продукты, почту. В письме, присланном Яцуну из киностудии, сделано замечание, что в эпизодах, снятых им во время разлома льдины и перевозки грузов на новое место, у полярников слишком веселые лица. Может быть, трудно в это поверить, но в действительности так оно и было. Даже в минуты опасности все работали, подбадривая друг друга, сохраняя ясное расположение духа.