Мария Виташевская - Странствия Афанасия Никитина

Почти нигде не останавливаясь, Никитин направился через Йезд, Исфахан в Кашан. Отсюда он двинулся не по знакомой ему дороге в Барферуш, где пять лет назад он высадился, переплыв Каспийское море, а через Кум, Султанийэ в Тавриз и сразу пошел в стан, или, как пишет Никитин, в «орду» Узун-Хасана.

К этому времени война между Мухаммедом II и Узун-Хасаном уже началась. Войска Узун-Хасана вторглись в Караманию, взяли Сивас, разгромили и сожгли Тохат, взяли Амасию и, грабя окрестные земли, двигались все дальше и дальше на запад. Мухаммед II, осаждавший тогда Скутари, услыхав о поражении своих войск, пришел в ярость. Он немедленно снял осаду и приказал всем своим войскам переправляться через Босфор и идти на Узун-Хасана.

Вот каково было положение летом 1472 года, когда Никитин пришел в стан Узун-Хасана. Подтверждая летописные сведения, Никитин как очевидец пишет, что Узун-Хасан «на Турьскаго (султана) послал рати своей 40 тысячь, ины Севаст (Сивас) взяли, а Тохан (Токат) взяли да пожьгли, Амасию взяли и много пограбили сел, да пошли на Караман воюючи». Кстати, это столкновение, так удачно начавшееся, окончилось для Узун-Хасана печально. Мухаммед II, переправив войска через Босфор, с громадной армией направился в Малую Азию. Решительное сражение произошло в следующем 1473 году при Терджане на берегах Евфрата. Вначале счастье благоприятствовало Узун-Хасану: туркмены заманили притворным бегством отряд румелийского наместника Мурад-паши и весь истребили. Сражение главных сил тоже долго было безрезультатным, но когда Мухаммед II ввел в дело семьдесят тысяч янычар с двадцатью мало еще известными тогда пушками, туркмены дрогнули и побежали. Но Мухаммед II не вошел за своим врагом в Персию: это ему казалось слишком рискованным делом. Узун-Хасан тоже больше не начинал войны, несмотря на то что в конце 1474 года специальный посол Венеции Контарини пытался уговорить его на новую борьбу с турками.

Около Тавриза Контарини встретился с московским послом к Узун-Хасану, Марко Руффо. Зачем был послан Марко Руффо в Персию, мы, к сожалению, не знаем. По предположению Карамзина, Иван III искал дружбы персидского завоевателя, для того чтобы угрожать этим союзом хану Большой Орды — Ахмату. Владея южными берегами Каспийского моря, Узун-Хасан соседствовал с улусами Ахмата и был известен как человек, страстно ненавидящий монголов. Вернее всего, что московский посол был направлен к персидскому завоевателю для упорядочения торговли.

Как бы то ни было, посольство, видимо, увенчалось успехом, так как Узун-Хасан в свою очередь снарядил посла к Ивану III. Оба посла, московский и персидский, отправились вместе. Контарини, услыхав о падении Кафы, попал в затруднительное положение, не зная, каким путем пробраться на родину. Выручил его Марко Руффо, предложивший ехать вместе с ним. Венецианец с радостью согласился.

Из стана Узун-Хасана двинулись сначала на Тбилиси, потом через богатую шелком Шемаху. В Дербенте наняли судно до Астрахани. Добрались туда с большими трудностями, чуть не погибнув от бури, затем почему-то не поплыли Волгой, а с большой опаской и предосторожностями пошли донскими, воронежскими степями и наконец в сентябре 1476 года прибыли благополучно в Москву.

Афанасию Никитину не повезло: задержавшись на полтора-два года в Индии, он смог бы присоединиться к этому посольству и благополучно добраться до родины. Сейчас, прожив десять дней в «орде» Узун-Хасана, он с отчаянием пишет: «Ано пути нету некуды».

Впрочем, Никитин мог бы отправиться тем же путем, каким через два года после него пошли русский и венецианский послы от Узун-Хасана. Этот путь напрашивался сам собой. Тавриз, Армения, Ширванское ханство, Каспийское море, Волга и родная Тверь. Этот путь был еще удобен тем, что в то время Армения была под властью Узун-Хасана, а Ширванское ханство находилось в феодальной от него зависимости. Одно только можно предположить: по-видимому, Никитин боялся не этой части пути, а страшился Астрахани. Видно, даже пять лет скитаний не изгладили из памяти Никитина страшной августовской ночи 1466 года, когда часть его спутников погибла во время нападения, а он сам был ограблен.

Мог Никитин выбрать еще один путь — это путь Контарини к Узун-Хасану. Посол Венецианской республики добрался до Кафы в Крыму, оттуда, наняв корабль, переправился на Черноморское побережье, а затем Грузией проехал в Персию. Но почему-то и этот сравнительно спокойный путь не прельстил Никитина, и он, оставив стан Узун-Хасана, в сентябре 1472 года направился к Черному морю в Трапезунд.