Дэн Гемайнхарт - Койот Санрайз [Невероятная гонка на школьном автобусе] [litres]

– Это Ава, – сказал он. – Это твоя старшая сестра.

Я указала пальцем на Розу, которая уютно устроилась у мамы на руках:

– Кто это?

– Это твоя младшая сестра, – ответил он, ответил хриплым шепотом, но все-таки ответил. – Это Роза.

Мой палец подобрался к маме, и фотография в моей руке затряслась, но все равно ее можно было рассмотреть: ее улыбку, ее сияющие глаза, мою маму.

– Кто это?

Тут снова понадобилась пара попыток, но у папы получилось.

– Это твоя мама, – сказал он. – Энн. – И, когда он это сказал, когда он выговорил ее имя, он вытянул один палец и прикоснулся к фотографии. Провел своим шершавым пальцем, нежно, по маминой руке.

А потом я спросила: – Кто это?

Мой палец указывал на него – на моего молодого, не сломленного жизнью папу с прищуренными глазами.

Он шумно вдохнул, выдохнул – выдох перешел во вздох, – покачал головой и сказал: – Это я. Это твой папа. – Сказал так, будто сам в это едва верил. Сказал печально. Сказал так, будто тоскует по этому улыбающемуся, ясноглазому человеку чуть ли не так же сильно, как по остальным с этого фото. Ну, может, и не «чуть ли». Может, не особо. Но все равно тоскует.

Мой палец двинулся к последнему лицу на фотографии.

– Кто это? – прошептала я. – Кто это, папа?

Его рука еще крепче обняла меня за плечи.

– Ох, кашка-ромашка, – сказал он и поцеловал меня в макушку. – Это ты, маленькая моя, – пробормотал он моим волосам и поцеловал меня снова. – Это моя дочь, – и еще раз поцеловал, а потом сказал: – Элла, – и еще долго целовал.

Так мы и сидели там, я и мой папа. Я и мой папа.

А потом у нас за спиной кто-то откашлялся, и я не глядя поняла, что это коп и наше время истекло. Я была ему благодарна за то, что он только кашлянул – не рычал, не ворчал, не делал никаких жестких, назойливых или нетерпеливых замечаний.

Я чуть отстранилась – просто чтобы заглянуть в папины глаза, и заметила с облегчением, что он тут, со мной, что в его глазах нет надрыва, – пускай они печальные и красные от слез, но не отрешенные, не пустые. Это был взгляд Родео – честный, открытый и просветленный, но одновременно папин. Я бы улыбнулась, но момент был неподходящий – не до улыбок. Даже не знаю, как вообще назвать этот момент, но он был важный. И хороший: важные моменты вообще-то могут быть хорошими, даже когда они довольно невеселые.

Я кивнула ему и всхлипнула, а он кивнул мне в ответ и утер рукавом нос, и тогда я убрала фотографию обратно в коробку, убрала бережно, словно она могла рассыпаться, как пепел, а потом закрыла крышку, нажала на защелку.

И папа встал. Подал мне большую крепкую руку, ухватил мою свободную руку, помог мне встать. Мы обернулись и оказались лицом к лицу с копом.

Вид у него был серьезный, но не злобный. Я хочу сказать, он не собирался развлекать нас анекдотами, но и надевать на нас наручники тоже не собирался.

– Ну что ж, – сказал он. – Мы должны покинуть этот объект, а вам придется ответить на несколько вопросов про… э-э… – он махнул рукой себе за плечо, – про этот самый инцидент с автобусом.

– Да-да, – сказал папа, сказал мягко, спокойно. – Конечно, господин полицейский, мы ответим на ваши вопросы.

Полицейский пошел первым, мы с Родео – за ним.

Я кивнула рабочим, которые все еще там стояли, несколько раз сказала «спасибо», но перед Трэвисом остановилась, посмотрела ему в глаза и сказала, отчетливо и искренне: – Спасибо вам, сэр, – а он только улыбнулся, пожал плечами и сказал: – Не за что, мне все равно был нужен перерыв, – и я улыбнулась в ответ, а потом он сказал, посерьезнев: – Я страшно рад, что вы ее нашли, мисс, – и я, не сходя с места, решила, что просто обожаю суровых, закаленных дядек, которые называют девочек «мисс» и на «вы».

У канавы к нам присоединился Сальвадор, пошел со мной рядом, и я немножко приобняла его одной рукой, и он тоже как бы меня приобнял, но в основном отворачивался и слегка краснел.

Сзади зацокали копыта Глэдис, и я обрадовалась: хорошо иметь верных друзей, которые прикроют тебя со спины.

– Как ты вырвался на волю? – спросила я на ходу у папы.

– Проще, чем можно было бы подумать. Вэл поговорила по телефону со своими, и очень скоро стало абсолютно ясно, что никакого похищения не было. Плюс начальник этого копа обнаружил, что меня-то он арестовал, а двух несовершеннолетних бросил на обочине автострады, плюс новость, что вы двое куда-то подевались вместе с автобусом… Короче, в управлении шерифа были только рады отпустить меня и разыскать вас с Сальвадором, удостовериться, что вы живы-здоровы…