Вэл не отвечала. Просто нервно двигала губами, прятала глаза.
Коп оглянулся на Родео:
– А почему, сэр, вы не удосужились сообщить мне об этой несовершеннолетней?
– Ей девятнадцать лет, – сказал Родео, но его голос прозвучал как-то глухо.
– Простите меня, – сказала Вэл. Она обращалась не ко мне. И не к копу. Эти слова она сказала срывающимся голосом, глядя прямо на Родео.
– О нет, – прошептал Родео, закрывая глаза.
– В чем дело? – спросила я.
– Как долго вы везли мисс Бекетт, сэр? – спросил коп нервно, все еще не опуская пистолет.
– Она к нам подсела в Миннесоте, сэр, но она мне сказала…
– В Миннесоте? А известно ли вам, что закон запрещает перевозить несовершеннолетних без разрешения их родителей через границу штата?
– Она мне сказала, что…
– Два дня назад родители подали заявление, что она пропала без вести. Они подозревали, что ее похитили. А потом ее двоюродная сестра сказала, что вчера вечером ей позвонили, сказала, что эта барышня уже едет к ней в Сиэтл. На старом школьном автобусе. Мы все ее разыскиваем.
– Простите меня, – повторила Вэл, а Родео просто сидел, зажмурившись, а я повторила: – В чем дело? – Но меня словно бы никто не услышал.
Коп попятился, чтобы видеть всех нас разом.
– Кто еще находится здесь против своей воли? – спросил он.
– Я здесь не против своей воли! – слабым голосом возразила Вэл. – Господин полицейский, я им сказала, что мне уже…
Ее прервал треск из рации, прикрепленной к униформе копа. Он отстегнул зажим, поднес рацию ко рту:
– Дежурный, говорит Гриффин. Я взял под охрану ту девушку из Миннесоты, на которую пришла ориентировка. И задержал подозреваемого. Мы находимся на трассе номер четыре в западном направлении у знака «миля 108». Один-ноль-восемь. Прошу прислать подкрепление. Прием.
Родео покачал головой, но, похоже, не в знак протеста, а в знак капитуляции.
– Господин полицейский, – сказал он, наконец-то открыв глаза. – Здесь никто не находится против своей воли. Вэл сказала мне, что ей девятнадцать лет, и я…
– Достаточно, сэр. Попрошу вас тихо-спокойно встать и поднять руки.
Я ахнула и вскочила, чтобы возразить, но увидела, что коп напрягся, стиснув рукоятку пистолета, а Родео посмотрел мне в глаза и сказал тихо, но твердо: – Нет, мишка-малышка. Не надо. Все образуется. – А потом, с просто невообразимой печалью в глазах, с разбитыми надеждами этот хиппи встал медленно, осторожно и поднял костлявые руки вверх, точно он какой-нибудь преступник.
Лестер взял меня за локоть, и это прикосновение было таким же успокаивающим, как голос Родео. И таким же твердым.
– Никому не шевелиться, – сказал коп и прошел к кабине. – Повернитесь, руки за спину, – сказал он, добравшись до Родео. Прицепил рацию обратно, снял с пояса наручники – самые настоящие, богом клянусь, наручники.
Родео заморгал. А потом Родео, этот безбашенный, бесподобный, нелепый чудик, заглянул копу в лицо. Прицелился в него своими волшебными глазами, словно не замечая ни дула пистолета, ни свисающих наручников: просто заглянул ему в глаза.
– Прошу вас, – сказал он, – это просто недоразумение. Клянусь. – Голос звучал задушевно, лицо у Родео было открытое, глаза магнетически-обаятельные. – Пожалуйста. Я дал своей дочери обещание. Я обещал, что мы доберемся до места, куда мы едем сейчас. А обещание есть обещание, правда? – и с этими словами он слегка улыбнулся, самую чуточку. – Прошу вас.
Родео навел на копа свои волшебные глаза и просто сказал: – Пожалуйста.
Коп стоял, глядя в глаза Родео.
А потом улыбнулся.
– А я-то и не понял сначала, что вы дали обещание дочери, сэр, – сказал коп, и улыбка Родео стала шире. – А мне-то что до ваших обещаний? – продолжил коп. – Повернитесь и заложите руки за спину, и давайте уже поворачивайтесь, а то мне придется подавить ваше сопротивление силой. И нечего на меня так пялиться.
Наверно, на людей определенного сорта волшебство не действует.
– Считайте, приятель, что вы нарушили свое обещание дочери. Вы больше никуда не едете, и этот автобус тоже никуда не едет, и все, кто в нем находится, тоже никуда не едут, пока мы не проведем самое тщательное расследование. На сегодня для всех вас путешествие закончено, а вы, господин водитель, арестованы.
Вот, значит, чем дело обернулось. Улыбка Родео окончательно погасла, и он, шаркая, повернулся, заложил руки за спину, а коп забрал ключи, надел на Родео наручники, а я просто сидела и смотрела. Казалось, это происходит понарошку, казалось, такого просто не может быть. Но, сами видите, может.
Читать дальше