Дэн Гемайнхарт - Койот Санрайз [Невероятная гонка на школьном автобусе] [litres]

Судя по мордочке Айвана, имя его вполне устраивало.

– А теперь я должна постараться, чтобы Родео ничего не заподозрил, – сказала я. – Сиди тут смирно.

Родео уже сел за руль. Он тоже надел солнечные очки, кинул в рот пригоршню семечек – нечищеных, прямо в кожуре. Я встала на колени на сиденье за его спиной, чтобы заглянуть ему через плечо.

– Ну что, Койот, к старту готова? – спросил он у меня.

– Готова, как корова, – ответила я, широко ухмыльнувшись. – Куда едем?

Он снял автобус с ручника, включил радио. Из колонок грянули инопланетные завывания электрогитар – самая хиповская музыка.

– Это можно узнать только одним способом, – сказал Родео. Хлопнул ладонью по пыльной приборной панели, заорал: – Яджер, к старту готова? – Дал по газам: наш старый мотор аж взревел. Родео отпустил сцепление, и мы, дернувшись, тронулись. Родео тряс головой в такт музыке, плотно сжав губы: умудрялся лузгать семечки языком. – Давай, Койот, повоем! – заорал он с полным ртом семечек.

Я запрокинула голову и взвыла, и этот звонкий, счастливый вой койота отразился эхом от железной крыши с заклепками. Я надеялась, Айван услышит меня и догадается, что я его не бросила, я рядом. А еще я надеялась, что он, черт возьми, будет держать рот на замке и не завоет мне в ответ.

Все стекла в переднем отсеке были опущены, в салон ворвался ветер, он листал наши книжки и охлаждал нас. Опустив голову, я увидела обоих братьев: сидят на бордюре рядом с коробкой, в которой теперь на одного котенка меньше. Оба брата смотрели на меня с любопытством, морща лбы. Младший снова цедил через соломинку свой – то есть мой – «Экзотический фруктовый микс».

Я пожала плечами, глядя на них, – подумала, что это самый уместный жест, а еще помахала им рукой, размашисто-размашисто. Они слаженно помахали в ответ. Хорошие ребята. С такими ребятами я, возможно, даже была бы не против повидаться снова.

Мы выехали на автостраду, и мотор зачихал, натужно набирая обороты. Перед нами простиралась бесконечная черная лента дороги: все как всегда. Я отхлебнула немного слаша и стала вместе с Родео трясти головой в такт музыке.

Теперь у меня был котенок. А это определенно значило, что у меня была проблема.

Но, черт возьми, проблемы у меня были и раньше. А теперь, кроме проблем, у меня есть Айван.

И это определенно, как ни посмотри, перемена к лучшему.

Один день. Вот как долго мне удалось прятать маленького Айвана от Родео. Только один жалкий день.

Я знала, что должна разыграть свои карты без единой ошибки. Другого шанса не будет. Родео – добрейший человек на свете, даже не сомневайтесь, но даже его доброта не безгранична. Он никогда не злится, но, если лимит его доброты исчерпан, Родео словно бы уезжает от тебя в какую-то далекую страну. Замыкается в себе, ведет себя вполне вежливо, но как-то равнодушно, и его уже ничем не разжалобишь. Я понимала: надо подстроить так, чтобы Айван познакомился с Родео, когда тот повернут к миру правильной стороной: теплой, солнечной стороной своей доброты, а не студеной стороной своей ледяной холодности.

В первый же день я начала готовить почву. Когда та заправка осталась далеко позади, я тихонько вернулась в свою комнату, тискала Айвана, играла с ним. Так прошел час. Но все-таки я наконец уговорила себя оторваться от этого немыслимо прелестного котика. Усадила его в коробку, а он уставился на меня невероятно лазурными глазами.

– Мне надо уйти. Пора обрабатывать шефа, – шепнула я ему. – Когда я его как следует обработаю, он тебя полюбит не меньше, чем я.

Айван заморгал. Мои слова явно его не убедили, но пока мы были плохо знакомы, и я еще не научилась угадывать по его мордочке, о чем он думает, так что как знать? Может, все-таки поверил. Я напоследок почесала его за ушком и пошла в кабину.

Родео сидел за рулем, блаженствуя, мотая головой в такт музыке. Улыбнулся мне, а я залезла с ногами на сиденье за его спиной и, глядя через лобовое стекло, стала подпевать знакомым старым песням.

Я просто ждала подходящего момента, тянула время, чтобы при первом удобном случае начать игру, и тут Родео сам подал мне легкий мяч.

– Расскажи-ка мне сказку, Койот, – сказал он.

Я сразу поняла: лучшего случая и быть не может.

Уставилась, щурясь, в окно, скривила губы, скрывая свое нетерпение.

– М-м, ну ладно, знаю я одну сказку, – проговорила я, уткнулась подбородком в спинку кресла Родео, прикрыла глаза. – Жила-была одна девочка.