Дэн Гемайнхарт - Койот Санрайз [Невероятная гонка на школьном автобусе] [litres]

Айван сидел на приборной панели, уткнувшись носом в стекло, уставившись на меня. Он разинул рот и мяукнул – так громко, что было слышно сквозь стекло.

Я вырвалась из объятий Родео, подошла, постучала по стеклу под мордочкой Айвана. Он потерся о стекло напротив моих пальцев.

– Спасибо, Айван, – сказала я слегка охрипшим голосом. Его звучное мурлыканье доносилось сквозь стекло. Я с самого начала обожала Айвана, но в этот миг… да-а, у меня просто слов нет…

Ай да Айван. В первый раз в жизни замяукал во всю глотку – и не ради себя, а ради меня.

Когда у тебя появляется кто-то, кто тоскует по тебе, когда тебя нет, – это не пустяк. И когда у тебя появляется кто-то, кто в лепешку разобьется, чтобы тебя вернуть, – тоже не пустяк.

Обернувшись к Родео, я увидела, что поодаль, за его спиной, стоят у своей машины Сальвадор и его мама.

– Ой, стоп, – сказала я, схватила Родео за руку, потащила к ним. – Знакомьтесь! – Родео от наплыва чувств мало что понимал, а мама Сальвадора посматривала на Родео и Яджер, мягко говоря, с сомнением, но Яджер все еще стояла посреди шоссе, так что мне было некогда крушить лед взаимных подозрений.

– Сальвадор, это вот Родео. Родео, это Сальвадор. А это… – я осеклась, указывая на маму Сальвадора: не могу же я назвать ее просто «мама Сальвадора».

– Эсперанса, – представилась она, улыбнулась. – Эсперанса Вега.

Я разинула рот.

– Эсперанса, – прошептала я. – Как в книжке! [9] Книга современной американской писательницы Пэм Муньос Райан – исторический роман о злоключениях мексиканской девочки-подростка в Мексике и США во время Великой депрессии. В русском переводе издавался под названием «Эсперанса», в оригинале называется «Esperanza Rising».

Миссис Вега лишь слегка улыбнулась и пожала плечами, но я была околдована. «Эсперанса» – одна из моих самых любимых книжек, а тут – настоящая Эсперанса… Знак судьбы, тут и говорить нечего. По спине побежали мурашки. Я тряхнула головой, вернулась к начатому делу:

– А это Эсперанса Вега, мама Сальвадора. Они заботились обо мне, пока я вас ждала.

Родео протянул руку, и тогда мама Сальвадора протянула ему свою, и они обменялись рукопожатием. Миссис Вега заглянула в глаза Родео, и я заметила: волшебство подействовало, она чуть-чуть оттаяла.

– Спасибо вам, мэм, – сказал Родео, искренний до мозга костей, а миссис Вега улыбнулась и сказала: – Рада была помочь, – а потом Родео пожал руку Сальвадору, и они обменялись примерно теми же словами, и тут меня осенила идея, и я отвела Сальвадора в сторонку, в укромное место у кювета.

– Вам лучше поехать с нами, – сказала я, и Сальвадор раскрыл рот, чтобы возразить, но я его опередила. – Это не помощь, – сказала я, воздев руки. – Я знаю, вы в помощи не нуждаетесь. Нет, это возврат долга. Вы меня спасли, когда я здорово влипла, и теперь с меня причитается. Я знаю, вам неохота встречаться с копами, которые сейчас там, по ту сторону, а они через несколько минут примчатся сюда, будут вынюхивать и высматривать, и ты уж не обижайся, но на вашей машине не оторвешься от погони. Вы ведь туда едете, верно? – я показала рукой вдаль, туда, откуда только что примчались Родео с Лестером. Сальвадор, шмыгнув носом, кивнул. – И мы туда же. Самый логичный выход. А когда твоя тетя позвонит, мы вас подбросим до ближайшей автостанции. Ну брось, соглашайся, а? Это самое малое, что я могу сделать. Ну пожалуйста?

Пока Сальвадор думал, посматривая то в одну, то в другую сторону, я сама призадумалась над своей идеей. Вообще-то я никогда не забывала о призе за эту гонку – о коробке, которая дожидалась меня в земле под деревом, в двух тысячах миль отсюда, – но рассудила так: если Сальвадор и Эсперанса день-два с нами попутешествуют, это ничему не помешает. Все только выиграют, а я обожаю, когда выигрывают все.

Едва у меня появился Айван, я стала чуть-чуть иначе смотреть на мир вокруг. Айван был как первый глоток студеной воды, когда даже не догадываешься, что хочется пить, а теперь я все равно что припала к роднику и никак не могу утолить жажду. Решение насчет Айвана я приняла сама, ради своей пользы, и другое решение приняла, втайне от всех, – вернуться домой, наплевать на все «не варианты» и канитель Родео. Я уже долго беспокоюсь в основном за Родео, считаюсь в основном с его желаниями. Наверно, пора начать беспокоиться за кого-нибудь еще.

Сальвадор мне по душе. Вот было бы весело, если бы в автобусе со мной ехал приятель. Мне этого хочется. А ведь мои желания тоже чего-то стоят, верно? Я сама себе кивнула.