Роман Кашигин - Записки каннибала

ПРИЗРАКИ Ч(АДА)

Мы провели с Шарлоттой еще 2 замечательных дня. Ели рыбу, пили пиво, но от ничегонеделания я немного заскучал.

— Шарлотта, может, пойдем, искупаемся?

— У меня месячные начались.

— А что, во время месячных и купаться нельзя?

— А вот ты представь, что у тебя во влагалище торчит разбухший от воды тампон.

Я попытался себе это представить, но ничего не получилось. Видимо у меня нет ни воображения, ни влагалища.

Ну что ж, если у Шарлотты началась менструация, то наверно мне пора уезжать. Как бы это сделать потактичнее?

В последнюю ночь моего пребывания на острове мне не спалось, видимо из-за того, что слишком много спал днем. Я осторожно освободился из объятий посапывающей во сне мамы Шарлотты, вышел во двор и примостился на каком-то бревнышке. Ночной воздух был свеж и почти не пах рыбой. Накануне, чтобы разнообразить бытие, я купил легкий наркотик — корень растения ибога (Tabernanthe iboga). Ибога чаще всего используется последователями религиозного культа буити. Представители этого культа утверждают, что с помощью корня ибоги можно заглянуть в прошлое и увидеть то, что происходило несколько лет назад. Особенно если участники прошедших событий испытывали сильный эмоциональный подъем или волнение.

Так вот поглядывая на Луну, я начал жевать корешки, заедая эту горечь соленым арахисом и запивая обычной водой из пластиковой бутылки. Прошло примерно полчаса. Сначала ничего не происходило, но потом появилось ощущение, что моё тело стало в два раза легче. Так я и сидел, наслаждаясь одиночеством и неожиданно появившейся легкостью. Как вдруг вижу, что ворота миссии распахиваются, и во двор заходят солдаты, несущие большой продолговатый предмет, очень похожий на гроб. Командир, плотного телосложения широкоплечий офицер, показывает солдатам, куда его поставить. Я настолько испугался, что чуть не бросился бежать. К счастью вовремя пришло осознание, что меня никто не видит, так как меня здесь нет, как будто я вообще никогда не рождался. В голове пронеслись странные мысли: «Я — обратная сторона Луны. Я — слабый луч, направленный в бесконечный космос. Я — сгусток тумана созерцающего прошлое. Я — никто!!! А мои братья и сёстры — это едва колышущиеся водоросли на дне озера Чад. Хе-хе-хе!»

Однако события во дворе продолжают развиваться. На встречу к офицеру выходит пожилой европеец в очках и в белой рубашке. Они о чём-то переговариваются, но я не слышу их голосов. Полная тишина, как будто смотрю телевизор с выключенным звуком. Лица переговорщиков очень серьезны. В глазах стоящих рядом с ними солдат тоже застыла важность момента. Человек в белой рубашке, в котором я узнаю отца Бонифация, пальцем показывает на лежащие возле забора листы железа. Офицер отдает какие-то приказания солдатам, и они начинают растаскивать листы в разные стороны. Под ними в свете Луны я вижу разверзнутую плоть земли. Это могила! Солдаты накидывают на гроб ремни и медленно опускают его в могилу.

Картинка перед моими глазами начинает дрожать, менять яркость и наконец, пропадает. Куда всё делось? Нет ни могилы, ни гроба, ни людей. Только двор, тускло освещенный серпом одинокой Луны. Но ведь я же только что все это так отчетливо видел!!! Сердце от волнения бьется, так что готово выпрыгнуть через горло. Пытаюсь себя взять в руки и начинаю размышлять: «Так, озеро Чад остается довольно крупным по площади озером, но при этом оно в 400 раз мельче Байкала. На его дне веками скапливались останки животных и растений, всё это может выделять газы, вызывающие галлюцинации. А тут еще корень ибоги! Тогда чему я удивляюсь? Надышался всякой гадостью, нажевался алкалоидов, вот и начал грезить наяву! Я немного успокоился, но все же чувствовал, что мне нужно выговориться и для этого вернулся к Шарлотте. К моей радости, она не спала.

— Где ты был?

Я рассказал ей о своих видениях.

Как ни странно, она относительно равнодушно отнеслась к услышанному.

— Ты жевал ибогу, — констатировала она, — значит, ты всё видел.

— Так что я видел???

— Обещаешь, что никому не расскажешь?

— Обещаю.

— Поклянись!

— Ну, клянусь.

— А я тебе всё равно ничего не скажу!

Вот сучка! А может ей и рассказывать нечего? Я хоть и обрел прежнюю уверенность, но пальцы всё ещё продолжали дрожать, и мне было необходимо услышать хоть какое-нибудь объяснение случившемуся. Даже если это и неправда.

Пришлось идти на шантаж:

— Шарлотта, если ты мне всё не расскажешь, то я не буду тебя больше пороть.