Франко Проспери - На Лунных островах

Медоуказчик — это птица размером с воробья, живущая по всей Восточной Африке. Порхая среди зарослей, эта птица с зеленым туловищем и белой каемкой на хвосте ничем не отличается от всякой другой, занятой поисками пищи; между тем медоуказчик — самая подлая и коварная тварь во всем животном мире. Не имея собственного приюта, она пользуется чужими гнездами и так любит лакомиться молодыми пчелами, что, не колеблясь, готова погубить целый пчельник, чтобы пожрать личинки, замурованные в ячейках. По свидетельству знаменитых орнитологов, медоуказчик приводит человека прямо к замаскированному пчельнику и, пока тот забирает мед, поедает вываливающиеся личинки.

В общем и целом мы отнеслись к этим сведениям без особого доверия, но Станис отстаивал их с таким упорством, что разгорелся яростный спор, во время которого приводились самые разнообразные доводы. Чтобы доказать свою правоту, Станис предложил поставить научный опыт: последовать за птицами и посмотреть, куда они нас приведут.

Пара медоуказчиков каждое утро пролетала над зарослями к реке; казалось, птицы и в самом деле пытаются привлечь наше внимание своими полетами. Итак, Станис решил последовать за ними, но при этом оказалось, что, по крайней мере в первый день, птицы сами хорошенько не знали, где находится пчельник. Станис совершил полезную для здоровья прогулку под палящим солнцем, продираясь в течение нескольких часов сквозь заросли колючек, и, убедившись, что ни ему, ни птицам не известно, кто же из них должен служить проводником, вернулся к реке, где стоически перенес все наши насмешки. На следующий день дело пошло успешнее, поскольку Станис, пройдя несколько километров, наткнулся на какого-то негра, который продал ему бананы. Клеветническое заявление, будто птицы состояли в сговоре с негром, было с негодованием отвергнуто нашим исследователем. Опыт продолжался два или три дня — и всегда с одинаковым результатом: к концу каждого дня товарищи встречали неудачливого искателя меда более или менее остроумными насмешками. А чета медоуказчиков продолжала аккуратно навещать нас, приглашая Станиса на обычную прогулку, которая, очевидно, доставляла им удовольствие.

Однако на пятый день появление нашего товарища уже не было встречено шутками и насмешками: он вернулся с таким мрачным и распухшим лицом, что мы не осмелились спросить, как было дело; к тому же все прекрасно понимали, по чьей вине так ужасно распухли его щеки. Во всяком случае, когда на следующий день Станис подстрелил из ружья обоих медоуказчиков, мы не были вполне убеждены, что он сделал это, желая приобрести два интересных экземпляра для коллекции, как он утверждал, а не по каким-либо иным причинам, казавшимся нам более вескими.

Побережье, на котором было сделано столько интересных наблюдений, запечатлелось у нас в памяти как одно из самых красивых мест, где довелось побывать экспедиции. За бесконечно длинным пляжем раскинулись таинственные просторы Африки. Трудно было поверить, что по соседству с нашим лагерем живут крупные дикие звери. Приехав из Европы, мы не сразу получили возможность убедиться, что в зарослях и на травянистой равнине обитают не только птицы, но и буйволы, леопарды, обезьяны и носороги. Но в один прекрасный вечер, когда Кемизи прибежал к нам крича, что гигантская змея пожирает его собаку, я внезапно узнал, что в каких-нибудь двадцати метрах от бунгало могут разыграться самые драматические схватки. Захватив с собой ружье, мы последовали за Кемизи на поляну, где негр остановился и, указывая на высокую траву у края саванны, сообщил, что сюда чудовище утащило бедную собаку. Мы осторожно двинулись вперед, раздвигая траву, и, не пройдя и десяти метров, наткнулись на змею.

Питон свернулся в столь тесную спираль, что невозможно было различить ни головы змеи, ни туловища собаки. Несмотря на то что мы окружили змею и пристально разглядывали ее с расстояния не более метра, она никак не реагировала на наше присутствие. Фабрицио, вскинувший ружье, не знал, куда целиться. Мы попытались испугать питона криками и камнями, но он по-прежнему не обращал на нас внимания. Так продолжалось бы бог знает сколько времени, если бы не жалобный вой, заставивший нас вспомнить о собаке Кемизи и открыть огонь. Раненный в туловище, питон распустил свои кольца и с неожиданной быстротой прополз по ногам Станиса в сторону зарослей. Мы бросились в погоню, чтобы воспрепятствовать бегству змеи и дать Фабрицио возможность сделать решающий выстрел.