Мария Плахова - К островам Индийского океана

Художников радист еще приемлет, а вот журналистов терпеть не может.

— Что так?

— Да, знаете… Как-то над Калининградом пронесся ураган, аппаратуру повредил, я тогда ремонтировал радиопередатчик…

Словом, пришли журналисты. Двое. Им порекомендовали побеседовать с радистом. Он и не беседовал вовсе — некогда было, на вопросы, конечно, отвечал вежливо, но был занят другим, более важным делом.

— Ну, они вроде посидели, поморились малость и пошли. А наутро в калининградской газете большая статья — откуда что взялось. И все обо мне. Перед людьми неудобно было, будто я в такое время о себе рассказывал.

В радиорубке каждого морского судна обязательно висят большие настенные часы с белым циферблатом. Поперек циферблата наклеена узкая бумажная полоска, по неписаному закону моря эта полоска закрывает несколько минутных делений: как только стрелки часов приближаются к ней, радиостанции всех судов мира замолкают. Все разговоры прерываются: радисты слушают эфир. Дважды в течение часа, с пятнадцатой по восемнадцатую минуту и с сорок пятой по сорок восьмую, — всего сорок восемь раз в сутки корабли во всех морях и океанах слушают, не зазвучит ли на частоте пятьсот килогерц призыв о помощи. Международный закон моряков разрешает в эти минуты посылать в эфир лишь один сигнал — SOS. Save our souls (Спасите наши души) — международный сигнал бедствия. Любое находящееся поблизости судно спешит на помощь тем, кто ее просит.

Каждый миг времени в водах Мирового океана находится до сорока тысяч различных судов, и, хотя сегодня моря бороздят не утлые суденышки, а металлические гиганты, оснащенные надежной связью и мощными противопожарными средствами, три точки, три тире, три точки продолжают ежедневно звучать в эфире. Каждый день, каждый час что-нибудь случается.

Не так давно индонезийское грузовое судно «Джелатин» водоизмещением шесть тысяч двести тонн было сорвано ураганом с гребня огромной волны и… заброшено на берег в семнадцати метрах от водяной кромки! Кстати, никто из команды не пострадал.

В 1970 году в Мировом океане находилось около пятидесяти пяти тысяч судов, триста пятьдесят два из них не вернулись в гавань. За первые девять месяцев 1976 года затонуло тринадцать танкеров, за тот же период зарегистрировано шестьсот четыре крупные аварии танкеров, в том числе десять столкновений и пятьдесят пожаров на борту. Ежегодно в результате кораблекрушений погибает около двух тысяч человек, правда, цифра эта значительно ниже числа жертв автомобильного транспорта.

Говорят, в старые времена на каждом корабле жил свой добрый дух, покровитель моряков и судна, но и он был бессилен перед сюрпризами океана. Сюрпризов же предостаточно. Не так давно, в 1977 году, в одном из районов Тихого океана, знаменитом таинственными исчезновениями судов, неподалеку от японского острова Огасавара, был обнаружен водоворот радиусом до ста километров. К поверхности океана поднимается он с глубины пять тысяч метров, удивляя более чем странным поведением: через каждые сто дней направление вращения воды меняется на противоположное.

В Лондоне, в одном из залов английской страховой компании «Ллойд», висит бронзовый «колокол рока», поднятый с затонувшего клипера «Лютин». Каждый раз, когда в здание на берегу Темзы поступает сообщение о гибели судна, облаченный в старинную форму служащий отбивает удары. Один — извещает, что застрахованное «Ллойдом» судно не прибыло в порт назначения. Два удара в колокол означает, что не подававший о себе вестей корабль нашелся. Три удара звучат как похоронный звон — с этого момента судно считается пропавшим без вести.

Простая чашка кофе родила крупнейшую в мире страховую компанию: основатель ее Эдвард Ллойд до 1716 года был содержателем кофейни. В сейфах компании хранятся толстые тома: «Книга кораблекрушений», «Затонувшие в море», «Сгоревшие», «Взорвавшиеся», «Погибли в результате столкновений», «Погибшие на мели». Печальный этот перечень оказался бы еще обширнее, если бы кто-то вернулся с пропавшего без вести корабля, поведав о причинах его гибели. Ведь иногда суда терпят бедствие столь быстро, что не успевают подать в эфир радиосигнал, не успевают спустить шлюпки.

Уже целый час сидим в радиорубке. Посвистывает морзянка, слышны обрывки чужих разговоров, прорываясь сквозь помехи, кто-то помнит, скучает, радуется, ждет, волнуется…