Сборник статей: Путешествия со смыслом

Когда я встретила Хуана Понсе, ему было 90. И, несмотря на возраст, он все равно продолжал помогать людям. Одна важная деталь: хилеры никогда не просят денег за свои услуги – каждый сам решает, как отблагодарить целителя.

Думаю, когда Магеллан приплыл на Филиппины, древние хилеры уже лечили там людей. Нам повезло, что их искусство живо и сегодня, и очень хочется, чтобы и века спустя эта традиция не прерывалась.

Марина Левитина

Я пишу эти строки в тот самый момент, когда самолет авиакомпании «Эр Франс» трогается в путь. Мы только что «отплыли» от шереметьевского причала. Я еду в Париж – туда, где в Лувре улыбается Джоконда, где Собор Парижской Богоматери отражается в водах Сены, а в садах Живерни цветут водяные лилии Моне… Я еду в город Встреч.

Удивительно, сколько всего можно увидеть в Париже за один день, если все время идти, почти не останавливаясь на отдых. Я бродила по острову Ситэ и по набережной Сены, по Большим бульварам и маленьким улочкам Монмартра… Удивительный город постепенно открывал мне свои тайны, а я безмолвно вслушивалась в этот голос, стараясь уловить разнообразие его мелодий. «Слушай, впитывай и запоминай», – словно говорил Город. Здесь звучит и неземная гармония готики, и величественная королевская старина, и доблесть мушкетеров, и свободолюбивый голос Французской революции, и возгласы первых кинозрителей с бульвара Капуцинок, и запах лилий, смешивающийся с запахом солнечных красок Моне и Ренуара, доносящийся вместе с брызгами фонтанов и веселыми разговорами. Парижане мирно и беспечно беседуют за столиками бесчисленных открытых кафе в креслах, развернутых лицом к миру – чтобы удобнее было наблюдать за ходом истории и, подкрепившись очередной чашечкой кофе, изящно и непринужденно внести в мир свою лепту. Здесь настоящее словно пропитано прошлым, а прошлое живет в настоящем.

Еще совсем недавно мне просто не верилось, что я когда-нибудь увижу великий Нотр-Дам, Собор Парижской Богоматери. Но вот я здесь, совсем рядом с ним. С него-то мне и хотелось начать знакомство с городом.

Пройдя пешком по улице Турбиго, я вышла к набережной Сены и, перейдя через мост, оказалась на острове Ситэ, в самом сердце Парижа – или Лютеции, как назывался этот город-остров до IV века. На карте остров похож на корабль, плывущий по Сене. Отсюда берет начало парижская история: во II веке до н. э. здесь поселилось галльское племя паризиев. Потом здесь жили римляне. В их времена и был построен на острове храм, посвященный Юпитеру, на месте которого позже поставили церковь св. Этьена. А еще позже, в середине XII века, здесь началось строительство великого собора, посвященного Богоматери. Строительство это длилось почти два столетия. Многое претерпел Нотр- Дам со времени своего основания. Оказывается, он очень сильно пострадал, особенно во время Французской революции 1789 года: множество статуй были разрушены, витражи заменены прозрачными стеклами, шпиль уничтожен, все колокола, за исключением большого, переплавлены, а сам собор превращен в храм Разума, а позже – в склад продовольствия. Воистину, разум без любви далек от мудрости! К счастью, в конце XIX века Собор был отреставрирован, во многом благодаря роману Виктора Гюго, который привлек внимание парижан к этому полуразрушенному памятнику.

И вот я стою перед ним, великим готическим Собором. Дух захватывает от его тонкости и величия, от прикосновения к мастерству тех, кто создавал его 800 лет назад – тех, кто начинал, не надеясь увидеть его законченным, и тех, кто продолжал дело первых. Вокруг масса туристов, сверкают вспышки фотоаппаратов. На главном фасаде – статуи, сцены, посвященные Богоматери, ее матери св. Анне, скульптуры библейских царей – великое множество человеческих фигур. А надо всеми – огромная восьмилепестковая роза. Не она ли окно в небеса?

Обхожу Собор кругом. Вот они, грозные химеры (или гаргойлы, как их называют на западе), почему-то не показавшиеся мне такими уж грозными. Может быть, это хранители святыни. Вот с детства казавшиеся мне такими загадочными «крылья» Собора (в архитектуре они называются аркбутанами). Они поддерживают Собор, но мне кажется, что они придают ему ощущение полета. А стены, стены! Особенно с северной стороны, где разрушения были не так велики, они двухцветные, светло-серо-черные из-за веками скапливавшейся пыли, настоящей пыли веков. И изображенные здесь, на северном фасаде, фигуры – совсем древние, пережившие все перипетии еще с XIII века.