Михаил Александр - Шесть экспедиций

Конец первого дня пути на Южном Урале мы встречали на обширной стоянке «Белый ключ» в нескольких километрах к северо-востоку от Златоуста. Стоянка представляет собой множество раскиданных по лесу полянок на небольшом расстоянии друг от друга. Каждая полянка была занята отдельной туристической группой. В густом лесу нам удалось без особого труда найти дрова, погода стояла прекрасная, – в общем, вечер у костра прошёл легко и не имел ничего общего с будущей борьбой за горячий суп. В этих местах быстро темнело, так что очередную вылазку за дровами пришлось совершать уже в полной темноте. Фонарика у меня с собой не было (издержки организации), поэтому я перемещался на ощупь в неожиданно кромешной (совершенно незнакомой городскому жителю) темноте. Внезапно я обнаружил, что на меня смотрят. То были два немигающих зеленоватых глаза, глядящих откуда-то снизу, с уровня земли. Глаза светились в темноте. Я замер. «Животное. Очевидно, некрупное и, следовательно неопасное», – рассуждало некоторое устройство внутри головы, которое впервые показалось мне как бы независимым от остального тела. «Нужно просто подождать, и оно уйдёт. Не может же оно сидеть на одном месте вечно». Секунды соединялись в минуты, животное, однако, не двигалось и по-прежнему, что казалось особенно подозрительным, не моргало. Я осторожно пошевелился в надежде, что его таким образом удастся спугнуть, но это не возымело эффекта. Наконец, я осторожно попятился назад. Позади слышался смех и голоса, а также треск дров в костре. Неподвижные глаза провожали меня с чувством очевидного превосходства. Казалось, что они упивались своей победой.

Лиственничный лес в долине реки Жомболок в Саянах был наполнен звоном колокольчиков. В этом странном лесу, начисто лишённом подлеска, медленно бродили коровы. Только что мы купили на ферме немного молока к ужину. Сумерки сгустились стремительно, лишив нас возможности отыскать дрова, впрочем, мы были вполне готовы к тому, чтобы приготовить первый ужин на газе. Однако, сходить за водой всё же требовалось. Река лежала метрах в трёхстах вниз по пологому травянистому склону. Было удивительно перемещаться по пустому пространству этого леса, наблюдая силуэты редких и могучих деревьев на фоне гаснущего неба. Коровы, лишённые колокольчиков, предупреждали о себе тяжёлым дыханьем и фырканьем, хрустом суставов, угадываемым издали движением могучей массы. Чуть раньше мы наблюдали, как огромное стадо загоняли на ферму, но некоторые животные, очевидно, решили пренебречь распорядком. По обыкновению флегматично они рвали и без того короткую траву и мало интересовались человеком с котелком в руке, который, несъедобный с ног до котелка, был для них, очевидно, весьма скучным зрелищем.

Восточный Саян. Хутор в долине р. Жомболок

Мы вернулись к зелёным глазам минутами позже с выключенным фонариком в руке. Глаза были на месте. Любопытство распирало. Палец нащупал кнопку. «Сейчас всё выяснится», – громко, почти торжествующе предупредило устройство внутри головы. Вспыхнул яркий свет. На короткую секунду мы непроизвольно зажмурились – этого нельзя было избежать. Но когда открыли глаза, ничего не было. Луч фонаря напрасно шарил по сухим листьям, мокрой траве и мху, ощупывал стволы деревьев и беспорядочные нагромождения кустарника. Нигде не было никаких признаков живого существа – ни шелеста, ни панического движения. «Видимо, оно сбежало», – рассудило устройство и дало команду рукам выключить свет. «Как оно успело?» – засомневалось устройство вдогонку своей команде, но было поздно: свет погас. Первое, что смогли различить привыкающие к темноте глаза, – два неподвижных зеленоватых глаза, глядящих из темноты с того же самого места, что и прежде.

Пещерный монастырь Чилтер (иногда пишут «Челтер», но крымскотатарское çilter всё же предполагает «и») расположен в скале над селом Терновка, в лесу на вершине которой мы разбили свой первый лагерь в Крыму. Среди участников экспедиции царило приподнятое настроение: тяжелейший подъём остался позади, в роднике удалось найти достаточно воды для завтрака и ужина. То была обычная лесная стоянка, на первый взгляд, ничем не отличающаяся от всего, что могло бы нас окружать и в родных краях. Впрочем, ощущение близости к дому быстро улетучивалось, стоило только заглянуть в лес. Здесь всё было другим: породы деревьев и кустарников, запах, казалось, даже звуки. Мы ночевали в палатке на некотором удалении от лагеря, на самом краю обрыва. Отсюда в дневное время открывался захватывающий вид на долину, а вдалеке за отрогами главной гряды Крымских гор даже виднелось море. Ночью моря не было видно, но долина светилась внизу россыпью огней, усиливая невероятное ощущение бескрайнего пространства под и перед нами. На рассвете тени редких облаков скользили по зеленовато-жёлтой поверхности и таяли вдали без следа.