Ирина Глотова - ВсеОттенки. Попытки отдаться искусству жизни в стиле ваби-саби

Уже много-много лет регулярное трёхчасовое ночное пробуждение включает тонкое ощущение бытия.

В этот момент родятся все мои тексты, происходят решения и раз-решения недоумений и противоречий вчерашнего дня, можно сказать, не открывая глаз.

Вместилище личного интимно структурирует реальность.

И… сон продолжается.

Июньские ранние рассветы расширяют интимность действия до мистериальных безграничностей.

Свет фонаря в предрассветьи, сфокусированный на кроне рябины, напоминает живой цветовой сгусток сущности, застигнутой врасплох в момент таинственной миссии.

Общий сдвиг камерности к необъемлемой объёмности муара начатков рассвета создает некое завораживающее покачивание, оно и убаюкивает.

Блаженные июньские рассветы.

В ограниченном недельным временем пространстве, как рыбки в небольшом аквариуме, плещутся ощущения бытия – чем не сенсариум:)

Настрой из детства – невозможно пройти равнодушно мимо сосны в состоянии силы весеннего самовояния, извлечения потенциала формообразования.

По маминым рассказам, первые шаги мои были под сосной.

Там они обитают и по сей день.

Глаз неизменно выискивает оранжевость пергаментных чешуек ствола, запах разогретой сосновой телесности наводит вкусовой мираж смолистости, особый витально шуршащий звук колыхания игольчатых ветвей призывает обнять голубушку.

Поздравляю, с днем удовлетворения тебя!

Тугой и одновременно искристый свиток соловьиного пения в какой-то неприличной близости на расстоянии вытянутой руки.

В упор вижу творца в серьёзной и сосредоточенной позе сквозь прозрачные ветки ивняка.

Меня слегка знобит от чистоты наблюдаемого естества.

Еле уловимо покалывает лицо и шею, может это и есть подлинная цель соловьиного самообнаружения.

Целодневным майским дождем в технике сфумато чуть притеняется буйство цветения деревьев.

Почти выровнялась ночная и дневная температура – плавное проявление прикровенного.

Не холодно и не жарко.

Тонко ароматно.

Яблони, рябины, черёмуха, каштаны в серебристом муаре изысканно грациозны и одновременно загадочны.

Особую тайну являет дуб – в его женских цветках нежно гнездится Леонардовская тайна.

Не открывая глаз погрузиться в пространство звуков утра.

Необходимо сознательное усилие для отключения причинно-следственного восприятия.

Никакой идентификации – просто погружение в звук.

Кажущаяся хаотичность выстраивается в свое-образные паттерны утреннего обрамления; ими можно измерять время-место.

А можно думать о наложении всевозможных побочных явлений, резонирующе-сплетающихся и генерирующих новые эволюционные точки роста.

За открытым окном на треть скошенное пшеничное поле вливает поток реликтового здорового злакового духа в смеси с посвистом неизвестного мне пернатого полевого крикуна, дальнего бормотания индюка и овечьего тепло-тупого беканья.

Мыши прекратили чердачный топот.

Раннее утро.

Слушаю и вдыхаю не открывая глаз.

Утро погружено в полное отсутствие движения воздуха.

Ночное морское испарение зависло над береговой линией обволакивающей ленивой мглистостью.

То ли серебристость приглушена синью, то ли синева выбелена серебристостью.

Плотность тишины под стать отсутствию линии горизонта между морем и небом.

Сфера насыщенного покоя.

Даже собачники куда-то подевались.

Никого!

Хотя примечаю сотаинника – ястреб присел на засохшей верхушке куста и посматривает в мою сторону.

Сладостное тягуче-сказочное мечтание мерцает на периферии сознания – может все исчезли и нет на земле никого:)

На острове сегодняшний понедельник, именуемый по местной традиции «чистым», государственный праздник и соответственно нерабочий день.