Атма Ананда: Сакральная Азия. Традиции и сюжеты. Монолог о Себе. На острове Бали (сборник)

В третьем храме в роли священника выступал сам Агунг Ока, и я опять увидела его в инаковой ипостаси – он реально вкладывался всем своим существом в богослужение. В завершение все стали после него по очереди вставать на колени перед главным алтарем, и он объяснил мне, что это храм богини, надзирающей за всем Бали, и если я хочу, то могу помолиться за остров. Но тут же добавил, что это не обязательно, – и по его тону было очевидно, что для него это действительно священно, так что меньше всего ему нужно чье-то лицемерие. Я не замешкав опустилась на колени, ибо нет большего греха, чем гордыня, а за Бали и сам бог велел молиться. Благодарность богов не заставила себя ждать.

Проведя последнее благословение и приняв его сам, неожиланно для меня Агунг Ока впал в транс. Это произошло в совсем иной манере, чем все доселе виданное – при касании к его лбу он внезапно издал резкий короткий крик, словно рявкнул, и его лицо собралось в складки, наподобие бульдожьей морды. Однако кусаться он явно не собирался, ибо по его лицу сразу потекли слезы. При его характере это казалось просто невероятным! Балийцы обрадованно стали задавать вопросы, пользуясь случаем поговорить напрямую с богами. Мадэ мне после перевел, что в целом боги нами довольны. Занятно, Агунг Ока вышел из транса так же резко, как и вошел в него – я даже не успела вспомнить о фотоаппарате…

На прощание Агунг Ока пригласил меня в гости и принять участие в проводимой лично им ночной церемонии (это последует в ноябре). Спустя неделю (на пути из йога-клуба в храм Улувату) я попросила Мадэ заехать в Куту, где Агунг Ока радушно принял нас дома и за кофепитием рассказал свою весьма занимательную биографию. Паранормальному искусству без всякого названия его обучил дедушка в детстве, а основу его составляло вполне классическое самопознание. Однако повзрослев, юный адепт погрузился в разгул, благо энергия требовала выхода: он постоянно с кем-то сражался, гонялся за женщинами, много пил, а работал не иначе как охранником, где тоже всегда можно вдоволь подраться.

Наконец, он «отвоевал» себе некую австралийку, на которой даже серьезно женился и на добрый десяток лет перебрался в Сидней, занимаясь бизнесом и воспитывая сына. Но семейные баталии кончились тем, что он там сам себе все порушил и вернулся на Бали. И тогда начались чудеса – дедушкины благословения вдруг ожили, и от его прикосновений стали излечиваться люди. А балийцы такие вещи подмечают, и к нему стали обращаться за помощью уже намеренно. Он никому не отказывал, да и платы не требовал. Далее он вернулся к ритуалам, которые восстановили присущие ему паранормальные способности, которые в отличие от «очищения» Мадэ характеризовались аспектом «передачи силы».

После некоторых колебаний Агунг Ока даже решился показать мне некоторые «предметы силы», которыми он явно дорожит. Сначала камень, извлеченный из зарезанного петуха, который продолжал жить с отрубленной головой – оказалось, его оживлял камень внутри, не то проглоченный, не то откристализовавшийся. Далее последовал магический посох дедушки очень странного вида, и Агунг Ока вдохновился дать мне его прочувствовать. Но он сделал роковую ошибку – настраивая мои руки на расстоянии от посоха, он доверил держать посох вертикально Мадэ… Не успела я настроиться, как Мадэ стало трясти с такой силой, что посох пришлось быстро у него отобрать и вынести в другую комнату.

Как обычно, проговорили мы добрых пару часов, и я опускаю все подробные обьяснения самого Агунга Оки, каким образом эта магия работает в целом. Тем более что на практике он обещал мне все лучше показать во время ночной церемонии в полнолуние. Поскольку он продолжает работать с туристами в Куте – самом «развратном» балийском курорте, я спросила под конец, а занимается ли он целительством для туристов. Агунг Ока сделал такую гримассу, что стало ясно, что клиенты даже не догадываются, с кем имеют дело…

Прошел еще почти целый месяц – и прошел он как сплошной калейдоскоп сотен людей из множества тургрупп, организуемых западными «гуру» и привозимых к Агунгу Пране, где я и провела большую часть времени. Все это было бы ничтожной «суетой сует», если бы участие в проводимых мероприятиях не позволило побывать на церемониях во множестве храмов и встретиться с десятками выдающихся балийцев – здесь речь пойдет в основном о них, а не их клиентуре.