Иван Крузенштерн - На парусниках «Надежда» и «Нева» в Японию. Первое кругосветное плаванье российского флота

Невзирая на то, что я объявил ему непременное свое намерение весьма скоро отправиться в море, просил его не утруждать напрасно своих служителей посылкою их за разными обещанными им съестными припасами в Нижнекамчатск, откуда никаким образом не можно было им поспеть к нашему отходу, он не отложил своего намерения, уповая, что ветер нас задержит и через то он успеет оказать нам свои услуги, в чем он и не обманулся. Продолжительные южные ветры подали случай к исполнению его благоусердного намерения, коему много также способствовало чрезвычайное усердие и особенная расторопность сержанта Семенова, прибывшего через 17 дней с конвоем. Ни один корабль прежде нас не выходил из здешнего порта с таким хорошим и достаточным запасом; почему и намерен я упомянуть здесь о главных вещах, нам доставленных, по коим судить можно, чем Камчатка в состоянии снабдить мореплавателей.

Мы получили в Петропавловском порте семь живых быков [72], знатное количество соленой и сушеной рыбы отменного рода, которую в одном только Нижнекамчатске достать можно [73], множество огородных овощей из Верхнекамчатска; несколько бочек соленой рыбы для служителей и три большие бочки чесноку дикого, называемого в Камчатке черемша, который, может быть, есть лучшее противоцинготное средство, могущее преимущественно служить заменою кислой капусты. Наливка на дикий чеснок, которую в продолжение целого месяца ежедневно возобновлять можно, доставляет здоровый и довольно вкусный напиток.

Сверх сего, запаслись мы и свежим хлебом на десять дней для всех служителей. Мы получили даже для стола нашего несколько и роскошной пищи, как то: соленой оленины, соленой дичи, аргали или горских баранов, соленых диких гусей и пр. Всем сим одолжены мы единственно господину губернатору, приведшему, так сказать, в движение всю Камчатку для вспомоществования нашего. До прибытия его в Петропавловск могли мы получать одну только рыбу.

Сентября 6-го сделался ветер от NW, при котором снялись мы с якоря и отправились в путь свой. По снятии с якоря приезжал к нам губернатор, дабы пожелать нам счастливого плавания. И в то же время салютовала крепость 13 выстрелами, на что ответствовали мы равным числом. Ветер был столь слаб, что мы, пособием только отлива и двух буксировавших корабль наш гребных судов, могли несколько вперед подаваться. Но в полдень по наступлении прилива принуждены были при входе в пролив, соединяющий Авачинскую губу с морем, стать на якорь на глубине семи саженей. Во время прилива сделался довольно свежий от SO ветер, сопровождаемый то дождем, то густым туманом. Пополудни послал я двух офицеров для измерения глубины около берегов пролива.

Показанная на Куковом плане Авачинской губы разных мест глубина найдена верною, равно и вообще план сего залива с принадлежащими тремя пристанями сделан с величайшей точностью. Сентября 8-го, поутру, сделался северный ветер слабый, преобратившийся скоро потом в свежий, которым проходили мы пролив Авачинский. В 9 часов находились мы уже вне оного. Вначале держали курс SO, потом SSO и StW. Сильная зыбь от SO задерживала несколько наше плавание.

Ветер дул весьма свежий, погода была туманная с дождем непрерывным. В 11 часов лежал от нас малый остров Старичков [74]на NW80°; восточный мыс при входе в пролив на NW20°. Вскоре после сего густой туман закрыл от нас берег; в 12 часов усмотрели мы поворотный мыс на WtN, который закрылся вдруг потом туманом. Ветер дул через всю ночь довольно сильно с большей зыбью от O. В следующее утро сделался он гораздо слабее, но зыбь увеличивалась. Позднее время года и особенный предмет нашего плавания не позволял мне ни о чем более помышлять, как о возможно скорейшем достижении юго-восточного берега Японии. Невзирая, однако, на сие, старался я держать курс восточнее путевой линии капитана Гора, так как в плавании нашем от Сандвичевых островов в Камчатку шли мы восточнее же курса капитана Клерка. Итак, путь наш простирался между курсами Клерка и Гора. Курс последнего перешли мы под 36° широты и 214° долготы в то самое время, когда приближались уже к Японии.

Во всю бытность нашу на Петропавловском рейде продолжался, как то уже упомянуто, беспрерывно мелкий дождь и густой туман. Таковая погода преследовала нас и во все первые дни нашего плавания. Десять дней не видели мы совсем солнца. Наконец, оное показалось, но только на несколько часов. Давно уже ожидали мы с нетерпением ясного дня для просушки постелей и мокрого платья. 11-го, поутру, пошел сильный дождь при крепком восточном ветре, преобратившемся в шторм. В 5 часов пополудни свирепствовал он наиболее; волнение было чрезвычайное.