Иван Крузенштерн - На парусниках «Надежда» и «Нева» в Японию. Первое кругосветное плаванье российского флота

Прибавление. Сии примечания писаны мною там, где учинены испытания, внесенные в журнал мой. По прибытии нашем после в Кантон обрадовался я немало, нашед путешествие капитана Бротона, которое издано во время нашего отсутствия. Из оного всякий усмотреть может, что предположения мои о соединении Сахалина с Татариею совершенно подтверждаются. Капитан Бротон, имевший малое судно, которое ходило не глубже 9 футов, простер свое плавание с южной стороны к северу между Сахалином и Татариею 8 милями далее Лаперуза, где глубина была 2 сажени, и нашел, что канал оканчивался заливом, вдающимся в землю на 3 или 4 мили. Он приказал объехать залив сей на гребном судне и удостоверился, что оный окружается повсюду низменными, песчаными берегами так, что нигде не оказалось ни малейших признаков к проходу.

Итак, здесь-то открыт им предел великого залива Татарии. Но если бы, невзирая и на сие, скрылся от усмотрительного Бротона и внимательного помощника его Чапмана, которому препоручил он изведать залив сей, где-либо узкий канал, в таком случае неминуемо приметили бы они течение. Но Бротон говорит ясно, что совершенное спокойствие водной поверхности в сем месте служило для него доказательством, что берег нигде не прерывается, следовательно, и пространство воды, существующее между Сахалином и Татариею, есть не что иное, как обширный залив. В испытании тяжести воды морской не настоит при сем никакой надобности. Итак, теперь доказано совершенно, что Сахалин соединяется с Татариею низменным песчаным перешейком и есть полуостров, а не остров. Почему справедливость и требует означаемый на картах со времени путешествия Лаперуза пролив Татарии изображать и называть заливом оный, хотя весьма вероятно, что Сахалин был некогда, а может быть, еще в недавние времена, островом, как представляется оный и на китайских картах, но что наносные пески Амура соединили его с матерой землей.

Августа 15-го в 8 часов вечера переменили мы курс W на NNO. При отбытии моем из С.-Петербурга желали, чтобы я осмотрел острова Шантарские, лежащие в широте 55°, на востоке от Удинского порта, в расстоянии около 60 миль, потому что, невзирая на близость к ним сей гавани, неизвестно и поныне основательно ни число, ни положение оных. Хотя я оставил Камчатку с твердым намерением по окончании описи Сахалина описать и сии острова, но опись Сахалина задержала меня более, нежели я ожидал, сверх того я был обязан уважить и то, что нам надлежало прийти в Кантон в начале ноября, куда в то же время долженствовала, прибыть и «Нева» с грузом пушных товаров, и потому принужден я был оставить сие намерение без исполнения. Необходимо нужно было не только не заставить «Неву» дожидаться нас в Кантоне, но и прийти туда как можно ранее, дабы иметь довольно времени к окончанию своих дел (которые, по причине первого прихода россиян в Кантон, долженствовали быть сопряжены с разными затруднениями) и успеть выйти оттуда при NO муссоне. Итак, надлежало неминуемо поспешать в Камчатку, куда желал я прийти еще в исходе августа, ибо ясно предвидел, что пребывание наше там продолжится четыре или даже пять недель.

Но чтобы плавание наше не было совсем бесполезным для географии, то и вознамерился я при сем случае определить некоторые места западного камчатского берега от 56° широты до Большерецка, полагая, что оный не определен еще астрономическими наблюдениями. Почему и направил путь свой к оному.

Дувший во весь день свежий ветер от SSO сделался в 10 часов крепким и продолжался чрез всю ночь и весь следующий день. Перед полуднем показалось солнце. Мы определили широту 55° 24´ и узнали притом, что в 22 часа по снятии с якоря увлекло нас течением к северу на 33 мили. Под вечер сделался ветер несколько слабее, однако дул чрез всю ночь все еще сильно.

В 2 часа пополуночи неожиданно усмотрели мы берег на севере, который по малой его обширности признали островом. Я приказал немедленно лечь в дрейф, но, увидев после, что находимся от него еще далеко, стали лавировать под малыми парусами к нему, чтобы осмотреть точнее новое наше открытие, каковым считал я оное, во-первых, по той причине, что ближайший тогда от нас берег долженствовал быть открытый капитаном Биллингсом каменный остров Иона, которому по карте Сарычева следовало находиться от сего 3° восточнее. Чего ради матросу, усмотревшему прежде всех сей остров, выдано было награждение, назначенное мною на таковой случай. На рассвете оказалось, что это был каменный остров, подобный Ионе.