Уолли Херберт - Пешком через Ледовитый океан

Рано или поздно ветер все же должен был перемениться; однако только 9 ноября мы обратили внимание на то, что изменение ветра вызвало изменение в направлении дрейфа, уносившего нас к востоку. В этот день Фриц, Аллан и я отправились с двумя собачьими упряжками проверить состояние льда к северу от нас, а Кен, готовивший пищу, остался в лагере. Мы ожидали, что увидим соседние льдины разбитыми вдребезги или по меньшей мере сильно взломанными, и захватили с собой по два фонаря «молния» на каждые нарты и достаточно снаряжения и продовольствия, чтобы его хватило на несколько дней.

В качестве дополнительной предосторожности мы добавили к этому в сущности легкому грузу еще рацию, теодолит и комплект навигационных таблиц. Но эти предосторожности в данном случае оказались излишними, ибо, к нашему удивлению, все льдины были целыми и все трещины затянулись. Даже полоса свободно плававшего битого льда, которую мы пытались преодолеть, когда Аллан ушиб спину, теперь, к 9 ноября, представляла единое поле и не препятствовала движению. Мы пересекли ее при свете луны и продолжали путь к северу, пока не отдалились миль на десять от нашей зимней базы, затем повернули к дому. Все виденное убедило нас, что ветер, уносивший эти льдины, не был случайным, а означал весьма важное изменение. Теперь мы вынуждены были примириться с мыслью, что нас, по всей вероятности, отнесет гораздо дальше на восток, прежде чем кончится зима.

27 ноября мы находились на 85°02 с. ш. и 149°30 з. д. За последние двадцать шесть дней мы продрейфовали ровно сто миль к юго-востоку, а ветер все продолжал дуть. Станция «Т-3» была теперь всего в 103 милях к востоку-юго-востоку от нас. Мы медленно сближались с ней, и, несмотря на неблагоприятные изменения в направлении как нашего, так и их дрейфа, обе станции были в сфере циркуляции одной и той же системы ветров и ледового дрейфа.

Если бы даже на следующий день ветер переменил направление и стал дуть к северу, что было маловероятно, то все равно ко дню зимнего солнцестояния мы не продвинулись бы дальше той самой северной точки, на которой находились 1 ноября. Конечно, было соблазнительно (однако совершенно бесцельно) строить догадки о том, где мы могли бы очутиться, если бы дрейф в нужном нам направлении продолжался. Не стоило также предаваться размышлениям насчет того, насколько обратный дрейф последних трех недель уменьшил наши шансы достигнуть Шпицбергена до вскрытия– льда. Впереди было еще три месяца зимы – время достаточное. За это время ветер может перемениться, однако же возникнет и множество новых проблем. Я понимал, что если 1 марта 1969 года мы все еще будем находиться к югу от 87o с. ш., то нам не удастся к намеченному сроку добраться до твердой земли. Но если мы будем находиться южнее 85° или запоздаем с выходом в путь, или же наше продвижение замедлят плохие ледовые условия, или нас утянет встречный дрейф, то мыопоздаем добраться до Шпицбергена и перед нами возникнет еще более трудная проблема, как вообще выбраться из ледового плена.

«Кто придумал для вас, ребятки, эту экспедицию?» – писала одна американская мать в письме, полученном нами 13 ноября, когда самолет «Дакота» в темноте полярной ночи произвел безукоризненное сбрасывание – такое же удачное, как и все предыдущие. Мы тогда пополнили наши запасы мясом и яйцами, из которых ни одно не треснуло. Эта женщина недавно прочла в газетах об экспедиции и обнаружила, по ее словам, сходство между нами и мужчинами ее семьи. «Если вы, детки, нуждаетесь в работе, то купите себе справочник по всем видам профессий. То, что вы, сидя на плавучей льдине, где вокруг вас нет ни одного живого существа, кроме тюленей, имеете какое-то занятие и какой-то заработок, – это не лучший выход из положения. Вам уготовлен богом иной образ жизни, и Соединенные Штаты – лучшее место для вас. Вы нужны в нашей стране, чтобы помочь людям почерпнуть то полезное, что вы знаете, научить их, как сохранять здоровье. Почему наше правительство не послало самолета, чтобы забрать вас, детки, и доставить в нашу страну, пока вы не погибли?» Свое письмо она заканчивала словами: «Остаюсь в почтительной надежде, что вы скоро вернетесь домой, разрушив заговор, составленный с какой-то зловещей целью… Позабудьте о путешествии в 3800 миль, – советовала она. – Мы относимся к вам с любовью, и вы нужны нам здесь, в Северной Америке». Как бы в ответ на ее мольбы, ветер в этот вечер изменил направление, и нас стало относить на юг в сторону Аляски.