Игорь Зотиков: Я искал не птицу киви

Наша палатка на «Джей-Найн», доставшаяся нам «по наследству». Все, что лежит на снегу возле неё, мы везли сюда самолётами через весь земной шар.

Так выглядел один из механиков станции «Джей-Наин». Так выглядели там многие.

Команда Джима Браунинга бурит скважину. Шланги на переднем плане полны горячей воды.

А это сам Джим Браунинг — инженер-изобретатель из маленького городка Лебанон. Это он пробурил ледник «огневым» буром, похожим на примус.

Один из моментов бурения.

Панорама лагеря «Джей-Найн» после того, как на станцию привезли огромный паровой котёл с такой вот «фабричной» трубой.

Самолёты на «Джей-Найн» прилетали почему-то всегда ночью. Полярным летом, конечно, светло круглые сутки, но ночью мы всё-таки предпочитали спать.

Наша группа на «Джей-Найн» за работой.

В палатке под названием «футбольный зал» мы готовили к спуску ультразвуковые датчики «зонтика», который будет опущен под ледник и вморожен там навсегда.

Так выглядела «центральная площадь» «Джей-Найн».

Казалось бы, совсем недавно я получил письмо от геофизика Джона Клауха. Он работал тогда в университете маленького города Линкольн, столицы штата Небраска. Было это в 1971 году. Много воды утекло с тех пор…

«Дорогой Игорь, — писал Джон, — ты знаешь, что такое шельфовый ледник Росса, Это крупнейшая в мире плавающая на поверхности моря ледяная плита толщиной почти километр, а размерами она такая же, как наш штат Техас или Франция. Плита эта с незапамятных времён покрывает южную часть моря Росса, но подо льдом ещё остаётся слой воды глубиной 200 — 300 метров. Ледник непрерывно движется с юга на север, где на границе с открытым морем обламывается, образуя айсберги; положение края ледника почти не меняется.

С юга поступает новый лёд. Образуется он в основном за счёт потоков льда, стекающих из центральных областей Антарктиды. Ледник непрерывно плывёт, и плывёт не так уж медленно: скорость его движения — до пятисот метров в год. Да что тебе говорить! Все это ты знаешь сам. Ведь именно на этом леднике мы с гобой встретились в первый раз. Пишу я, чтобы сообщить: мы решили пригласить тебя участвовать в комплексном исследовании этого удивительного создания природы. Сможешь ли ты принять участие в работе, которую мы назвали «Проект исследования шельфового ледника Росса», или, сокращённо, Проект РИСП? Одной из главных задач Проекта является выяснение вопроса — тает или намерзает лёд под ледником в местах, удалённых от открытого моря?…»

Смогу ли?!… Да ведь я много лет и сам пытался выяснить именно это! Делал расчёты, но всё это была только теория, построенная на стольких произвольных предположениях, что уж мне-то, её автору, было больше, чем другим, ясно, как важно её проверить. Целый год провёл я в составе американской антарктической экспедиции у края этого ледника. Но лишь немногое стало чуть-чуть яснее. Силы были неравные. Я и мои коллеги из США, да и не только из США, действовали тогда против ледяного колосса что называется в одиночку…

Директором Проекта был назначен геолог Джим Замберг — седой, высокий, худой интеллигентный человек. Сын плотника из Массачусетса, Джим со своим аккордеоном был не только душой любой компании, но и большим учёным. Много лет провёл он на шельфовом леднике Росса — тоже пытался выяснить, тает или намерзает лёд снизу, конечно, по данным, которые можно получить с поверхности ледника. Он первым предположил, что лёд намерзает снизу.